— Не курю, — ответила даже не взглянув на нее, — эти документы должны быть утверждены до обеда. Принесешь в кабинет Петру Николаевичу, — всучила Алене папку и развернулась назад.

— Что там?

— Сама разберешься, — бросила, не оглядываясь.

— А ты чего такая грубая? — недовольно пропыхтела она. Я развернулась и мило улыбнулась.

— А ты чего ждала, Алена, от экскортницы с алчными глазами, которую биг босс прямо на трассе снял? — мне стоило огромных усилий сдерживать дрожь от злости и обиды, но мне удалось звучать уверенно.

— Слушай, Рита, мы ничего такого не думали, — промямлил Витя, — просто чушь несли.

— Так и есть, Вить. Вы несли чушь, причем в рабочее время. Я чуть больше недели тут работаю и то заметила, что вы — четверо, слишком много времени проводите в курилке. Думаю стоит обратить внимание Костика на этот факт.

Мне бы в жизни не пришло в голову называть Вересова Костиком. Не та у него энергетика. Доказывать им, что я не алчная проститутка смысла не вижу. Они уже сделали выводы относительно меня. Но напомнить им какое место я занимаю в жизни Вересова думаю стоит.

Ребята и Юля застыли, а вот Алена закатила глаза. Нет, я не буду настаивать на ее увольнении, но за свои слова она будет отвечать перед Вересовым. Он сам сказал, чтобы я показала зубки. Сейчас мне кажется я обнажила клыки.

Несмотря на горький осадок от услышанного, меня трясло от адреналина, смешанного с чувством триумфа. Я не люблю открытые конфликты. В школе я подвергалась открытой травле, нападкам не только со стороны школьников, но и учителей. Я тупо устала воевать с миром. Поэтому мне всегда было комфортнее быть неприметной, прятаться в тени. Я так привыкла, так спокойнее. Вряд ли я бы осмелилась вести себя подобным образом, если бы Константин с утра не промыл мне мозги. А еще не будь я уверена в том, что он будет на моей стороне.

Максим с Витей вернулись через пару минут после меня. Обычно я ходила обедать с ними и еще с Лидой Александровной. Когда пришло время перерыва они уже ждали меня у лифта. Парни неуверенно топтались, поглядывая на меня.

— Ритка, ты чего, не пойдешь обедать? — поинтересовалась женщина.

— Я сегодня обедаю в другом месте, — ответила закрывая крышку ноутбука. Взяла сумку, телефон и пошла в сторону лестницы. Костя всего на два этажа выше, а остальные сотрудники едут вниз, поэтому нет смысла ждать лифт.

Когда я вошла в приемную, секретарь Вересова Галина выключала свет, явно собираясь уходить.

— А, разве Константин не у себя?

— У себя, — кивнула, — он вас ждет, — приемная тоже была отделена от остального офиса стеклянными перегородками, а вот кабинет Константина обычной стеной и дверьми. Поэтому разглядеть, что происходит внутри было невозможно. Закрывая дверь с той стороны Галина закрыла ее на ключ, чем вызвала еще большее недоумение.

Неуверенно постучавшись, вошла, как только услышала суровое «входи». Этот тон заставил меня съежиться.

— Посиди пока. Дай мне минуту.

Буквально пару минут назад я пребывала в таком приподнятом настроении, чувствовала себя такой защищенной от мысли, что Константин со мной или я с ним. Устроившись на диване, с содроганием прислушивалась к нервному постукиванию по клавишам, не мигая следила за мимикой его лица, которое суровело с каждой секундой.

Услышав знакомое пиликание поняла, что он получил новое письмо. Мне стало совсем не по себе. По мере того, как его глаза бегали по тексту, вся тяжесть мира словно обрушивалась на мои плечи, заставляя сгибаться. Не знаю, что там было, но сжатые челюсти и раздувающиеся ноздри не предвещали ничего хорошего. Откуда-то появилась уверенность, что это как-то связано со мной.

Резко захлопнув крышку ноутбука, оттолкнул его от себя. Вересов с закрытыми глазами откинулся на спинку кресла и стал массировать виски. Медленно поднявшись, тихо подошла к нему, стараясь не стучать каблуками. Встав позади него, убрала его руки, и принялась делать массаж головы.

— Как день проходит? Нужно кому-нибудь голову оторвать? Мне бы сейчас не помешало выпустить пар.

Я была уверена, что хочу наябедничать на ребят, но сейчас мне стало их жаль. В конце концов, сплетничать люди все равно не перестанут.

— Честно, Рита, — потребовал, захватив мои руки, после моей заминки.

— Было кое-что, но кажется мне удалось справиться самой, — ответила уклончиво, а Вересов ухмыльнулся. Резко потянув меня за руку усадил себе на колени. Поддел пальцем мой подбородок вынуждая смотреть в его глаза.

— Ты понимаешь, что люди могут не оценить твоего благородства?

— Ну… тогда можешь на время запретить устраивать перекуры, — улыбнулась я, — чтобы у людей не было времени и места, где можно смаковать новости желтой прессы.

Я старалась говорить мягко, но его лицо посуровело.

— Кто?

— Это разве важно? Давай начнем с малого, линчевать всегда успеешь.

— Хорошо. Рассказывай кто и что сделал. Убивать никого не стану. В ближайшее время эти сотрудники забудут, что такое сон и выходные.

Под натиском требовательного взгляда пересказала, что произошло в курилке, сначала даже успела пожалеть, из-за того, как перекосило его лицо от злости, но концу истории Вересов одобрительно улыбнулся.

— Ты меня удивила. Умница, — прошептал он, а его рука нахально проскользнула в вырез блузки и властно захватила грудь.

— А теперь верни мои трусики, — хотелось звучать твердо, но большой палец так волнующе ласкал сосок. Второй рукой Вересов сильнее прижал мое тело к себе. Заставляя прочувствовать ягодицами каменный член. Боже, этот мужчина когда-нибудь бывает не возбужден?

Тяжело вздохнув, Константин немного отъехал на кресле от стола, мягко столкнул меня с колен, но отойти не позволил.

— Твои трусики мне покоя не давали, красивая моя, — его руки прошлись от бедер к коленкам. Вскрикнула, когда захватив подол юбки он резко дернул его вверх к талии. Тем же быстрым движением усадил на стол, развел ноги в стороны, заставляя меня задохнуться от смущения.

Я голой задницей сижу на самом краюшке стола. Его ноздри трепещут, сжимает челюсти, глядя в мою промежность.

— Костя, — пытаюсь вырваться из бесстыдного положения.

— А ну-ка, цыц, — прорычал он, обеими руками расставил мои ступни прямо в туфлях на подлокотники кресла. Дыхание сбилось, сердце бешено колотится, а внизу живота простреливает волной возбуждения, когда он начинает целовать внутреннюю сторону бедер от края чулок, приближаясь к промежности.

— Костя, окно, — справа от нас панорамное окно на всю стену, а напротив соседние здания бизнес-центров.

— Оно тонированное. Галина закрыла приемную, вернется через час, — от его слов выдыхаю с облегчением, если бы не болезненные спазмы возбуждения, то даже усмехнулась бы. Подготовился.