Сотрудничество МИНУСКа с боевиками

Был с нами один из солдат FACA — у него родственник жил в Бамбари. Он сказал нам в тот день, когда мы собрались уезжать, что вас уже ждут — мол, вокруг Бамбари расставили засады. И что он конкретно видел передачу БК в переулке, что приехала МИНУСКА и передала боевикам кучу боекомплекта.

Нужно было что-то делать. Когда нас строили на колонну, я отозвал генерала ООН-овцев, коменданта базы и командира сопровождения. И им во всеуслышание (там как раз еще их пресс-секретарь их стоял) сказал, через переводчика, что, если вдруг стрельба начнётся и они попытаются свалить, я имею ввиду грузовики сопровождения, я прикажу своим людям расстрелять их с гранатомётов.

— Вы никуда не свалите. Либо вы с нами и идёте в атаку, если она будет — либо вас просто расстреляют из гранатомётов. Вам всё понятно?

— Ты что, мне угрожаешь?

— Я не угрожаю. Я предупреждаю о том, что у меня есть информация о готовящейся засаде. Если вы свалите — это будет означать, что вы в сговоре. Понятно?

В итоге выезжаем с базы у ООН-овцев первый броневик сломался возле ворот. Якобы сломался. Едем, доезжаем до первого блокпоста на выезде из города у них сломался второй броневик. Я это всё проглотил. Проехали километра 4 у них ломается третий броневик.

Я не выдержал: «Колонна, стоп!». Говорю ООН-овцам — ждём, пока они починят. Они попытались вывернуться типа, починить не могут, невозможно.

— Хорошо, говорю я. Тогда бросайте этот броневик к черту, садитесь в наши «Уралы» и поехали.

Через 5 минут броневик уже был починен, и мы поехали дальше. В опасном районе, где, по моим данным, стояли базы боевиков, они остановились на молитву. Там габонцы были, мусульмане. Остановились, мол, надо намаз делать.

— На молитву — ровно минута времени, говорю им. Я в этом районе останавливаться надолго не собираюсь. Если вы останавливаетесь дальше — мы едем без вас.

Для надежности сказал пацанам растащить их броневики по обочине, чтобы проеду колонны не мешали. Они сразу заверещали:

— Как же так, вы приедете вперёд нас, наше начальство нас трахнет за такое.

— А мне плевать. Я еду без вас. Я не боюсь, что на меня нападут — достойный отпор дам, такое сопровождение мне не нужно.

В итоге они поняли, что со мной спорить бесполезно — и до самого Алендао, пока не доехали до египтян, они ехали спокойно. Не дёргались ни на молитву, ни на что. Для меня это было серьезным звоночком — насчет того, что МИНУСКА была в сговоре с боевиками.

А уж когда мы с египтянами не доехали километров 50 до Бангасу, и они сказали, что дальше не поедут — тогда я вообще всё понял. Там начиналась территория влияния христианской группировки «Антибалака» а египтяне мусульмане, и, соответственно, в сговоре с исламскими группировками. И раз они отказались сопровождать в христианской зоне — то для меня здесь уже зелёная зона, и меня с пацанами здесь точно не тронут. Поэтому поехали дальше.

Тяжело было в плане того, что французы вставляли палки в нашу колесницу. Они пытались все как-то вывернуть так, что русские в ЦАР не нужны, что мы якобы плохие, а они красавчики. На самом деле я посмотрел на ЦАР: это бывшая французская колония и французы для нее ничего не сделали. Они построили им пивзавод и табачную фабрику, то есть курите, пейте и умирайте. Больше никаких предприятий в этом ЦАР-е нет, самая бедная страна: нищета, голод и разруха.

Пример противодействия французов: например, нет поставок ГСМ, не разрешают ездить туда, сюда, какие-то препоны вставляют, постоянно приезжают что-то проверять, один раз, два, три, и как-то их все не устраивает. И постоянно мелкие пакости.

С бандитами сталкивались?

Да, вот где мы стояли в Бамбари. Там был небольшой конфликт с ними — должен был быть праздник, должны были приехать их президент, министры. Местные селеканцы (боевики из группировки «Селека») запросили денег, чтобы этот праздник прошел без эксцессов. Им отказали, и она с самого утра начали обстреливать сначала полицейских. У нас была команда не дергаться, только в случае явного нападения на нас. Единственное после обеда нам дали команду, мы сбегали к ним, а они там раздельно живут — христиане в одной стороне, мусульмане в другой. И христиане к ним вообще не заходят, а мусульмане, женщины, на христианский рынок нет-нет приходят.

Вот единственный момент, когда мы сходили к ним в квартал, немножко их взбодрили, вернулись. Задача у нас была немножко их продвинуть — там парк был нейтральный между мусульманами и христианами, там надо было их взбодрить. Их там особо никто не трогал — миротворцам ООН на все пофиг, хоть трава не расти, полиция особо ничего им противопоставить не может. Ну, мы сходили, продавили их, по крайней мере, насколько я знаю — результат понравился высшему командованию. По крайней мере, та сторона стала контактировать с нашими. Если до этого «Селека» к нам с каким-то пренебрежением относилась, после этого стала уважать. И местные военные стали иначе смотреть, и у мусульман появилось уважение. Нас признали, как силу.

МЕСТО ВСТРЕЧИ

В Попасной был пулемётчиком. Сам срочную служил в морской пехоте и как узнал, что к нам на подмогу идут федералы именно с морской пехоты, вроде одухотворился, думал, что знакомых может увижу там, потому что с некоторыми поддерживаю связь, но, когда спецоперация началась, связи не было. Не знал, с какого флота они. Мы ждём, говорят к вам придут морпехи, пока не наступать, а надо перейти буквально через улицу. К вам придут морпехи, пока не наступать. Это что такое? Мы уже полдня ждём. Нас уже вычислили, начинаются прилёты по домам. Подвалы начинаем менять, их нету.

Один у нас не выдержал, кричит в рацию: «Они вообще существуют, эти морпехи?!». Ну руководство начинает спрашивать, кто такой умный, вам же идут помогать. В общем, прождав час Прайс отправил меня и ещё одного искать морпехов. Старым маршрутом спустились пониже, увидели одного солдатика испуганного. «В чем проблема? Вы откуда?». Отвечает: мы вот морпехи нас тут прапорщик нас привёл, поставил, сказал, «Подождите, я сейчас». И исчез. Остальные внизу.

Я нашел их, смотрю по шевронам с морской пехотой. Разговорились. Зову с нами. Он мне говорит: «Мы не имеем права без старшего». Хорошо, где старший? Он сказал, что сейчас подойдёт. Ну