Вторая жена Константина была очень хорошим программистом и карьеристкой, но больше всего на свете она любила деньги. За ними она и прилетела в Штаты. За ними она и ушла от Каки к богатому американцу. Конечно, к тому моменту Кака и сам уже был вовсе не бедным, но амбиции его жены не имели границ. И все бы ничего, если бы она не забрала с собой дочку Анечку. Любимую девочку Каки. После рождения Анечки жизнь Константина Константинова приобрела особый смысл. Он знал, что ему необходимо вырастить Анечку достойным человеком, дать ей самое лучшее образование, а самое главное – отдать ей свою любовь, которая просто переполняла его сердце. Хорошо еще, что Кака засунул свое оскорбленное самолюбие подальше и смог наладить вполне даже дружеские отношения с новым мужем Анечкиной мамы. Мужик он был неплохой, никаких препятствий для общения Каки с дочерью не чинил и к Анечке относился хорошо. Он сам объяснил Анечке, что называть его папой будет неправильно, папа у нее один, а его можно звать просто Стивен. За это Константин был ему благодарен, и часто они вместе проводили уик-энд. А иногда Стивен привозил к нему Анечку на все выходные. Анечку даже отпускали с Константином в отпуск. И когда этим летом он собрался ехать в Россию, Анечка хотела ехать с ним. К этому времени она уже выросла, училась в школе и на каникулах имела возможность путешествовать с папой. Но Константин справедливо решил, что их холостяцкая жизнь в компании с Шестопаловым не совсем подходит для тринадцатилетнего подростка. К тому же неизвестно было, есть ли в квартире Шестопалова еще одна гостевая комната. Константин пообещал дочери, что обязательно отвезет ее в Россию, когда там все уже будет обустроено. И в плане бизнеса, и в плане жилья. Он еще, собственно говоря, был совсем не готов к тому, чтобы перебраться назад на родину. Планировалось, что он определится на месте. Будет либо сам контролировать деятельность филиала, либо наймет управляющего.

По дороге Константин должен был посетить офис парижского заказчика и разобраться с проблемами странных сбоев в их программном обеспечении. Сбои оказались результатом системной ошибки местных эксплуатирующих специалистов. Константин быстро разобрался с проблемой, но в Париже пришлось застрять из-за забастовки авиадиспетчеров. Вылететь удалось только на следующий день. Шестопалов сообщил ему, что по делам бизнеса должен срочно улететь на пару дней в Самару и поэтому встречать его будет Давыдова.

– Игорь, опять твои штучки? Я же тебе ясным языком сказал, что не хочу я знакомиться с твоей Давыдовой! А ты опять за свое, – возмутился он, представляя себе довольное лицо друга.

– Успокойся! Вопрос давно снят с повестки дня. Она и сама с тобой не хочет знакомиться. Еле уговорил тебя встретить. Наш шофер жену в больницу повез. Кто знал, что такая накладка получится? Это ж ты, между прочим, на день позже вылетаешь! Кстати, не забудь, ее зовут Надежда, – ехидно заявил Шестопалов и повесил трубку.

«Нет, эта Давыдова определенно фифа», – подумал Кака, слушая короткие гудки.

Родина встретила Каку очередями. На паспортном контроле творилось черт знает что. Такую очередь он видел только один раз в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке. Ну так Нью-Йорк, слава богу, центр мира, ему положено. А тут чего? Даже не Москва! В очередях толпились в основном загорелые российские граждане, немножко немцев и пассажиры с парижского самолета.

«Неужели нельзя для иностранцев сделать отдельный проход?» – раздраженно подумал Кака и тут же поразился своей мысли. Ишь ты, всего пятнадцать лет американской жизни, а он уже рассуждает как настоящий интурист. Мистер Твистер, ни больше ни меньше! Кака смиренно встал в очередь и стал слушать, как бывшие соотечественники на чем свет стоит костерят отсутствие кондиционеров и вредность погранцов.

К тому моменту, когда он прошел паспортный контроль, багаж его одиноко крутился на ленте. Слава богу, что чемодан не потеряли. Кака был наслышан, как в российских аэропортах бесследно исчезают чемоданы. Он подхватил свой чемодан, поставил на него портфель и через зеленый коридор выкатился к толпе встречающих. Давыдову он увидел сразу. Она возвышалась над всеми, кто толпился у выхода в зале прилета. В одной руке она держала фирменную табличку с надписью «Константинов», на локте второй руки у нее висела огромная дамская сумка, похожая скорее на баул, чем на сумку, в руке она держала электронную книгу и была полностью поглощена содержанием этой книги. На Давыдовой была надета белоснежная свободная майка и совершенно измятая узкая льняная юбка. Тоже белая. Это очень сильно оттеняло ее темный южный загар. Жакет от этой юбки, тоже невозможно измятый, был перекинут через плечо. Жакет она поддерживала щекой. Явно было, что ей очень неудобно, но она была увлечена содержанием книги и не обращала никакого внимания на окружающую действительность. А еще она была, на самом деле, очень красивая, и все, кто выходили из дверей зала прилета, обязательно обращали на нее внимание. Константин сразу понял, что она напоминает ему Одри Хепберн.

Такая же тонкая кость, благородная внешность, темные волосы. Даже прическа такая же, этакая дуля на голове и челка. Она заметила его только тогда, когда он вплотную подошел к ней и спросил:

– Надежда?

Она оторвалась от книги, подняла глаза, и Кака понял, что попал. Глаза были просто замечательные, большие, шоколадного оттенка и какие-то очень теплые.

– Константин, – подтвердила она. – У вас продается славянский шкаф?

– Нет, осталась только никелированная кровать с тумбочкой. – Слова пароля и отзыва из любимого фильма про разведчиков всплыли в голове сами собой.

– Следуйте за мной. – Она сунула табличку с его фамилией в свою необъятную сумку, туда же последовала ее книжка, повернулась и пошла в сторону стоянки. Константин шел за ней и не мог оторвать взгляда от ее бедер. Очень хотелось за них подержаться. А еще шея с завитком темных волос! Она просто манила Каку.

«Господи, чегой-то со мной?» – удивился он. Такого с ним еще никогда не было.

Они прошли сквозь толпу таксистов, наперебой приглашающих их ехать с ними за хорошую цену. Давыдова вежливо улыбалась, благодарила и каждому объясняла, что у них здесь машина. Константин сразу же вспомнил свою бывшую жену, представив, как она прошла бы сквозь толпу с гордо поднятой головой, изображая из себя царицу. Царица из Давыдовой была ничуть не хуже, только это была царица очень милая и вежливая. Это Константину очень понравилось. Ему стало интересно, какой у нее автомобиль.

«У такой высокой женщины, наверное, должен быть огромный джип, типа «хаммера» или «шевроле-тахо», – решил он.

И действительно, на стоянке она пошла в сторону именно «хаммера», однако проследовала мимо, зашла за этот огромный «хаммер» и остановилась у маленького спортивного БМВ с откидной крышей.

– Я думал, что вы на «хаммере» ездите, – удивился Кака.

– Продала недавно, теперь к зиме надо что-нибудь с повышенной проходимостью подобрать. По нашим нечищеным дорогам без полного привода никак, особенно за городом. А это так, летний вариант – понты кидать.

– Почему понты? По-моему, очень даже красиво, – возразил Кака. – Только вот чемодан мой влезет в нее, как думаете?