— Договорились. — Я сочла компромисс справедливым. — Кстати, Дэн лез ко мне с поцелуями.

— Что? — мгновенно очнулась Эмили. Мэтью же едва не подавился кофе, обрызгав спинку водительского сиденья.

— Извините. — Он подался ко мне с видом экзорциста. — Дэн пытался тебя поцеловать? До или после твоих выходок в стиле одиннадцати друзей Оушена?

— До. — Я потерла плечо, вспоминая, как по спине от прикосновения Дэна пробежала дрожь. — Мы разговаривали, и вдруг он ко мне потянулся губами. Просто врасплох застал. А Ана лепетала в туалете, будто Дэн уверен, что я от него без ума.

— От него без ума только он сам! — фыркнул Мэтью. — Несмотря на внешность, Дэн законченный эгоцентричный козел.

— Знаю, — задумчиво кивнула я. — По словам Аны, он постоянно говорит обо мне.

— Уф, — сказала Эм. — Как все это странно… Целуется-то он хоть нормально?

— Мы не целовались. — И я совершенно об этом не жалею, строго напомнила я себе. — Я его остановила.

— О… — Эм явно была разочарована. А потом повторила, но уже с непонятным восторгом: — О! Тот брюнет, который в баре глаз с тебя не сводил… — Она подсветила себе в сумочку мобильником. — Сказал, он отлучился в туалет, а когда вернулся, ты уже ушла. Дал мне свой номер. Его, кажется, Эшли зовут.

— Эшер, — поправила я, принимая клочок бумаги. Ничего себе — он действительно был в туалете! Я ушла от красавца инструктора по йоге, который говорил правду, чтобы уворачиваться от поцелуев высокомерного и пафосного фотографа. — Вау!

— Это список сработал. — Эм принялась делать пассы руками, издавая загробные звуки. — Позвони ему. Завтра. Иначе я позвоню.

— По-моему, вы и так достаточно много за меня делаете, — сказала я, положив голову на плечо Мэтью и глядя, как мимо проносятся огни Лондона. Как ни странно, я очень устала. — Сама позвоню.

Утро четверга подкралось неожиданно. Придя в себя часов в одиннадцать, я еще полежала, вспоминая, что на меня нашло накануне, что взбрело в голову Дэну, и прикидывая, смогу ли я теперь когда-нибудь работать. Был и приятный сюрприз — дружеский запрос от Итана в «Фейсбуке». Я лежала, глядя в айфон, с удовольствием перебирая фотографии Итана и радуясь отсутствию у него девушки. Не подчеркни он свою ориентацию, я бы забеспокоилась. А так с интересом рассматривала его в разных пластических позах: вот он занимается альпинизмом, вот участвует в забеге, гуляет с собакой по пляжу. Ладно, Марк Цукерберг, я тебе все прощаю.

Я напечатала коротенький ответ, с удовольствием прислушиваясь к щекочущему ощущению под ложечкой. «Привет, Итан, очень рада твоему письму. Поверить не могу, что ты живешь в Канаде, но не сомневаюсь, что ты преподаватель музыки, — ты всегда был лучшим в оркестре».

Не слишком откровенно? Вроде нет. Я перекатилась на живот. Начало оставлю. Разве мы не должны льстить мужскому эго?

«Я делаю карьеру, как можно было ожидать, не на музыкальном поприще. Я профессиональный визажист, живу в Лондоне, квартиру оплачиваю пополам с подружкой, это в Айлингтоне, прикольно».

Формально все правда — у Эмили есть своя квартира, но после ухода Саймона она там ни разу не ночевала. А варианты типа «сейчас я живу одна — меня бросил бойфренд, но лучшая подруга временно поселилась у меня, чтобы вовремя пресекать попытки суицида» не отличаются непринужденной беспечностью.

«У тебя остались здесь родственники?»

Приблизительный перевод откровенного вопроса: «Ты часто приезжаешь в Англию?»

«Очень понравились снимки твоего пса. Я как раз подумываю тоже завести собаку. Ну ладно, мне пора бежать, сегодня много работы. Пока!»

Итак, сообщение завершилось тремя фразами чистейшей лжи. Восхитительно.

После фейсбучных поисков я кое-как выбралась из кровати и пошла искать сумку. Оттуда я вытащила записную книжку и ручку. Список дел одинокой девушки успешно выполнялся, но сегодня мне требовался более детальный план. Забавно, но с 1998 года я дня не прожила без списка дел. Я составляла планы даже в отпуске, когда набиралось не больше трех пунктов: «Сходить на пляж, упиться сомнительными коктейлями и вырубиться». Списки были моей тайной страстью, одной из моих слабостей. Вот и сейчас я начала составлять список, рассудив, что это отвлечет мозг от фонтанирования безумствами вроде переезда в Торонто и рождения прелестных деток, которые будут играть в хоккей и произносить «ау» как «у». В субботу у Мэтью день рождения, я просто обязана устроить ему праздник. Обычно мы ходили в паб из-за отсутствия у меня хозяйственной жилки и раздраженного ворчания Саймона, спустя неделю после праздника выуживавшего из-за спинки дивана королевских креветок из исландского ассорти.

В этом году все будет иначе. На этот раз я устрою Мэтью королевский прием. Никакого исландского ассорти даже в мыслях не будет. О нет, в этом году нас будет обслуживать «Маркс энд Спенсер», и спиртного мы закажем столько, что хватит напоить Мэла Гибсона и эту, из группы «Герлз Элауд», никак не могу запомнить ее имя.

Прежде всего я сделала самое важное: разослала онлайн-приглашения. Я не шучу: сейчас ничего не происходит без этого чертова «Фейсбука». Ну и что, если до вечеринки всего два дня — у кого на субботу планы получше? Нам по двадцать восемь, и в выходные мы уже не развлекаемся. Мы смотрим «Икс-фактор» и ходим в гости к родственникам, когда нельзя отвертеться. Разослав отчаянную мольбу всем знакомым Мэтью, я занялась новым списком. В конце концов, вчера меня вероломно лишили свободы, могу себя побаловать. А вот чем будем баловать: список продуктов, список спиртного, список подарков. Еще у меня до сих пор не куплено платье к папашиной свадьбе. Фиолетовое шелковое платьице с распродажи в «Верхаузе», которое я ношу и в пир и в мир, уже не подойдет. Ох, как бы мне сейчас помог выгодный сиднейский заказ…

Впервые уж не припомню с какого времени мне пришлось ломать голову над тем, что надеть. Все мои новые ансамбли висели на оконном карнизе, откуда я их хорошо видела. Они не пускали солнце в спальню с утра пораньше. Обстановка в очень гламурном филиале «Оксфама»[37], наверное, такая же. Что сегодня надеть? Что больше подойдет к четвергу — сарафан на широких лямках или цветочный принт в стиле пятидесятых? Я выбрала цветы и на мысочках пробежала в гостиную посмотреться в зеркало. Будучи коротышкой, я должна забираться на диван, чтобы увидеть себя в полный рост. И, знаете, выглядело неплохо. Мой новый «боб» ореолом окружал шею, а чудесное платье с цветочным узором и премилыми рукавами-фонариками скрадывало худобу плеч. Самым большим чудом следует признать, что платье создавало впечатление узкой талии при полном ее отсутствии. На ком-то другом оно было бы непозволительно коротким, но мои лилипутские пропорции в этом случае пришлись кстати. Платье смотрелось хорошо. А вот я — нет. Разве что бледная, оттенка сырой курицы, кожа внезапно войдет в моду в этом сезоне (как профессионал, я знала — не войдет). Устроившись на диване, я открыла набор косметики и приступила: немного основы, много румян, тушь, голубая подводка. То ли девушка в зеркале понемногу приходила в себя, то ли за три дня я соскучилась по работе, но делать макияж самой себе оказалось интересно. Я любовно оглядела красочные баночки с тенями от «МАК», погладила прорезиненный футляр для румян «Нарс», сладко улыбнулась блеску для губ «Ланком». Надо прекращать думать о визаже как о работе. Рекламируй я себя шире, получала бы больше заказов от журналов и мне не нужен был бы Дэн, чтобы поехать в Сидней. Я знаю свое дело. Веронике просто надо меня продвигать, а там и редакторы проснутся, просмотрев мое портфолио. Рыжая Рейчел сказала свое слово.