раз. Брюнет совершенно не понимает, что ему делать. Я же времени не теряю — настигаю своего противника по судебному поединку, опуская лезвие своего меча на темную башку.

Может оно и стоило попытаться выйти из резко изменившийся ситуации без крови. Объяснить все божьим промыслом, который доказал невиновность Мирослава. Но у меня как занавес перед глазами рухнул.

Меч с легкостью раскраивает брюнету голову, как ножницы разрезают податливую ткань. Уже бездыханное тело падает на землю, и лобное место обильно заливает кровью.

Я стою, все также крепко сжимая меч в руках, видя как растекается из раны поверженного противника кровь.

Уже в который раз за сегодняшнее собрание, на площади повисает тишина, но мне кажется, что теперь она как-то по особому леденящая и недружелюбная. Как еще, если на глазах селян я убил одного из местных собственными руками? Это тебе не грибочки по округе подъедать, пусть и последние.

Тяжело дышу, полагая, что ничего хорошего теперь меня точно не ждет и дреговичи на меня обозлятся.

Однако, какого же мое удивление, когда Доброжир, выйдя из кольца, вдруг начинает хлопать в ладоши со словами:

— Ну что встали — расходимся! Не виновен Мирослав! Боги рассудили!

— И как понять, что с рожью на самом деле стало… — слышу причитания от селян, которых подобный исход с брюнетом не шибко устроил.

— Потом, все потом! — отвечает Доброжир. — Еще соберемся, еще разберемся.

И селяне действительно начинают расходиться, быстро теряя к событиям на лобном месте интерес. Как то все сразу забыли, что собирались они потому, что должны были выбрать меру наказания Мирославу за грибоедство. Теперь это никому не нужно вдруг стало.

Дружинники князя лихо берут тело брюнета за ноги и волокут куда-то прочь из села, оставляя за собой кровавый след. Князь уходит вместе с ними, напоследок он показывает мне большой палец и одобрительно улыбается. Понравилось что ли как я голову противнику раскроил? Ответить ему у меня никаких сил нет.

Доброжир, который несмотря на то, что проиграл, держится и не подает виду. Или весь в мыслях о том, как теперь будет перед селянами за рожь оправдываться? Потому как вопросы у людей по новой начали появляться и вопросы неудобные, которые самого Доброжира могут загнать на суд… Кстати о ржи, интересно почему местные обвиняют Доброжира в отсутствии урожая? Он тут вообще с какого бока? Понятно, что он голова и за урожай тоже в ответе, помимо прочего, но все же.

Наконец, голова собирается с мыслями, подходит к Мирославу вместе с одним из своих помощников. Кладет близнецу руку на плечо, сжимает крепко.

— Мои извинения тебе от дреговичей, Мирослав. Боги рассудили, как надобно, и я теперь убедился, что ты не виновен ни в чем, — говорит. — Но раз ты кровушку одного из наших пролил, то не могу не предложить тебе в земле дреговичей остаться. Сам видишь, что времена у нас тяжелые идут, и Павлуша нам в селение серьезно помогал, а теперь заменить его некем. Оставайся.

Ответа от Мирослава не ждет. Поворачивается к своему помощничку.

— Организуй нашему новому селянину похлебочки, да не скупись.

Помощник отправляется выполнять распоряжение, уводит за собой все еще молчащего Мирослава, которому понадобится время, чтобы отойти от свалившейся эмоциональной нагрузки. Не каждый день тебя на костер решают отправить как никак. Поэтому близнец даже на меня не оглядывается.

Доброжир дожидается, когда они уйдут и переключается на меня. Я честно говоря, ожидаю не самый приятный разговор, но голова начинает стелить неожиданно мягко.

— Выходит не зря ты на лобное место сходил, а Дрочень? — заходит издалека.

— Не зря, — соглашаюсь. — Может если не я и боги иначе бы рассудили?

Голова усмехается, гладит живот ладонью.

— Предложеньице у меня к тебе одно есть. Деловое. Из числа тех, от которых не отказывается.

— Ну ка, — говорю. — Выкладывай.

Глава 17

* * *

— Поймать баг… правильно я сказал? — лихо выдает Мирослав с довольным выражением лица.

Слово «баг» он произносит мягко, и по сути это «бах», он проглатывает букву «г», говорит нетвердо, но старается повторять точь в точь, как я говорю (а меня товарищ логопед в свое время так и не выговорил, если что). Потому на меня каждый раз косится, правильно ли слово забугорное запомнил и сказал? Слово «баг» он от меня накануне услышал (когда я увидел, что на БОЛОТЕ в мое отсутствие произошло) и уцепился, говорит — нравится, как звучит, научи произносить.

Вот взял и научил, почему нет. Мне пришлось придумывать, что слово это хазарское, и я на корабле его впервые услышал, когда в рабство викингами был продан. Правда пришлось поднапрячься, чтобы славянину значение этого слова объяснить. Зато теперь близнец его с делом и без дела тулит повсеместно, где только можно.

— Не, Мирослав, — говорю ошеломленно. — Здесь больше другое слово забугорное подходит, тоже хазарское, кстати. Охренеть. Сможешь повторить?

— Охер, охре… — пытается выговорить, но спотыкается, коверкает.

— Ага, почти — ох-ре-неть — правильно, — произношу по слогам, продолжая оглядываться, совершенно сбитый с толку.

— Охренеть, — повторяет близнец, как прилежный ученик, на этот раз более уверенно и практически без запинки. — А оно хоть что значит? — тотчас спрашивает с любопытством, хлопая глазами.

— Не знаю, — хмыкаю, ловя себя на мысли, что вот так с ходу не могу объяснить значение слова из 21 века, которое сам же и сказал. Мне хватило объяснений «бага». Не, ну что значит «охренеть» как бы понятно, а вот объяснить толком и так, чтобы мужик из 9 века понял — это не получается ни разу. Но чтобы лишних вопросов у Мирослава не было, добавляю тут же: — Я же тебе не из хазар, точно ничего не знаю. Сам вершков нахватался. Но ВОТ ЭТО и есть охренеть, это уж ты мне поверь.

— А… да, охренеть тогда здесь больше подходит, — набирает полную грудь воздуха и выдает Мирослав, на выдохе говоря. — Охренеть! — на бис, как бы пробуя новое слово на вкус. — Слушай, Дрочень, а я думал у тебя здесь совсем все плохо, если по чесноку. Специально мне так говорил, чтобы проверить — пойду за тобой ли не пойду? Ловко ты придумал со своей проверкой.

Ничего не отвечаю. Ну как бы так сказать… нет здесь никакой проверки и близко. Если что, я ему все по чесноку говорил, когда мы сюда шли. Чтобы стало понятно, Мирослав стоит на моем болотовладении. В голове у него, должно быть, полная каша происходит, ровно как у меня прям. Все дело в том, что я то его предупреждал, ему в голову вдалбливал и всячески