Когда-то этот господин участвовал в работе нескольких благотворительных организации Манхэттена и имел определенное влияние на их членов. Наиболее значительные среди них: Лига помощи страдающим чахоткой и Общество благосостояния пенсионеров.

Констебли обратили на него внимание после того, как исчезли несколько членов вышеназванных групп. Самое главное: они пропадали вскоре после того, как Шнейдер наносил им визиты. Ему не было предъявлено никакого обвинения, но сразу после того, как началось расследование, этот господин словно испарился.

После ужасной смерти Ханны Голдшмидт полиция продолжала вести поиски Шнейдера и для этого производила обыски в сомнительных домах и притонах. Однако его так и не нашли. Тогда констебли расклеили по городу плакаты с описанием внешности злодея, но все тщетно. И это было настоящей трагедией в свете того несчастья, которое вскоре постигло город. И виной тому снова стал проклятый убийца.

Улицы были безлюдны. Собиратель костей свернул в какой-то неприметный переулок и остановился. Выйдя из машины, он открыл двери склада, а потом въехал внутрь, где наклонный деревянный пандус спускался к входу в тоннель.

Убедившись, что здесь никого нет, он вылез, обошел автомобиль и, отперев багажник, вытащил оттуда Ханну. Она была мягкой и толстой, словно мешок торфяной крошки. Это разозлило мужчину, и он грубо потащил ее в отверстие тоннеля. Было слышно, как поверх тоннеля, над их головами, по шоссе проносились легковушки и грузовики. Прислушиваясь к тяжелому дыханию девушки, собиратель костей решил немного ослабить натяжение липкой ленты, но в тот же миг он почувствовал, как она содрогнулась в его руках и полностью обмякла. Теперь ему самому пришлось судорожно хватать ртом воздух, чтобы не свалиться под тяжестью ее тела. Он осторожно уложил ее на пол и немного отклеил ленту. Она затрепетала, пропуская в легкие воздух. Что случилось? Может быть, девушка просто потеряла сознание? Он прислушался к ее сердцебиению. Вроде бы пока все шло как надо.

Он обрезал веревку, спутывавшую ее лодыжки, наклонился вперед и прошептал:

— Hanna, kommen Sie mit mir, Hanna Goldschmidt…[7]

— Nein, — еле слышно пробормотала она.

Он придвинулся еще ближе и похлопал ее по щекам:

— Ханна, ты должна идти со мной.

И тут она завизжала, что есть сил:

— Mein Name ist nicht Hanna,[8]— и боднула его в челюсть.

Яркий желтый свет вспыхнул у него перед глазами, и его отбросило в сторону фута на два. Мужчина едва не потерял равновесия. Ханна вскочила на ноги и бросилась бежать вперед, в темный проход. Но он очень быстро нагнал ее и схватил прежде, чем она успела удалиться на десять ярдов. Девушка тяжело повалилась на пол, увлекая его за собой.

В течение целой минуты они лежали, борясь с болью, при этом мужчина яростно сдирал со своей жертвы одежду, а Монелл колотила его, куда попало. Лежа на спине, в наручниках, она использовала свое единственное оружие — ноги, поднимая их в воздух и опуская на убийцу. Один удар пришелся по руке, и мужчина взвыл от боли. Перчатка соскользнула у него с ладони, и в тот же момент женщина приготовилась к повторному удару. Только чудо спасло его от ее острого каблука, которым она на этот раз метилась ему в лицо, но промахнулась, и нога попала в песок. В противном случае она наверняка сломала бы ему нос.

— So nicht![9]—зарычал он и с силой ухватил ее за горло рукой без перчатки. Женщина захрипела и стала извиваться, но очень скоро движения ее стали вялыми, а затем и вовсе прекратились. Она дернулась еще пару раз и затихла.

Он снова прильнул к ее груди. На этот раз сердце едва прослушивалось. Но теперь девушка не могла притворяться. Он поднял с земли перчатку, надел ее и принялся тащить свою жертву к столбу. Здесь он снова связал ее и заклеил рот новым куском липкой ленты. Когда Монелл пришла в себя, он уже вовсю исследовал ее тело. Она вздрогнула и попыталась увернуться, пока он ощупывал плоть у нее за ухом. Потом его пальцы переключились на локоть, на челюсть… У этой толстухи было не слишком много мест, до которых ему хотелось бы прикоснуться. Она напоминала ему подушку и вызывала отвращение.

Хотя, под кожей… Он с силой схватил ее за ногу. Монелл широко открытыми глазами в ужасе смотрела, как напавший на нее мужчина вытащил из кармана нож. Не колеблясь ни секунды, похититель распорол лезвием ее плоть до самой кости. Лента заглушила истошный вопль жертвы, она попыталась брыкаться, но мужчина крепко удерживал ее. Тебе нравится это, Ханна? Девушка стонала, заливаясь слезами, поэтому ему даже пришлось нагнуться пониже, чтобы лучше был слышен восхитительный звук скребущего по кости лезвия. Затем он схватил ее за руку.

На секунду их глаза встретились, и, глядя на мужчину с немой мольбой, Монелл отчаянно замотала головой. Но тот, оглядев ее пухлое предплечье, снова пустил в ход нож. Все ее тело свело судорогой боли, и она издала еще один задушенный крик. Он снова склонился, словно музыкант над настраиваемым инструментом, и прислушался к скребущему звуку металла, скользящего по локтевой кости. Взад-вперед, взад-вперед… Только через несколько секунд мужчина догадался, что его жертва потеряла сознание.

Наконец, он встал, выпрямился и направился к машине. Захватив из багажника несколько предметов, собиратель костей вооружился метлой и принялся тщательно заметать оставленные следы. Выехав по пандусу наверх, он, не выключая мотора, прошелся метлой и по следам шин своего автомобиля.

Немного передохнув, он всмотрелся в глубину тоннеля. Мужчина стоял и просто смотрел на свою жертву, и тут его губы растянулись в легкой улыбке. К его удивлению, первые «посетители» уже пожаловали. Во мраке засверкали красноватые искры: сначала пять пар глаз, потом десять, а вскоре он потерял им счет… Казалось, они с любопытством разглядывают окровавленную плоть Ханны… А может быть, это было не столько любопытство, сколько голод. Хотя последнее могло оказаться лишь плодом его воображения. Одному Господу известно, насколько оно у собирателя костей было живым.

— Мел, теперь надо разобраться с одеждой Колфакс. Амелия, ты не могла бы помочь ему?

Она подарила ему кивок вежливости, как это принято в приличном обществе, и Райм еще раз осознал, насколько он зол на Амелию.

Подойдя к Мелу, Сакс надела резиновые перчатки, аккуратно разложила одежду Колфакс и щеткой смела с нее все прилипшие к ткани частицы на чистые листы бумаги. Купер поднял их при помощи специальной ленты и принялся рассматривать в микроскоп.

— Маловато, — вздохнул он. — Большинство следов погибло из-за воздействия пара. Немного земли, но для анализа не хватит. Подожди-ка… Великолепно! У нас есть какие-то волокна. Посмотри…