— У меня есть предположение о личности возможного организатора убийства, вернее, покушения на Мари-Энн.

— Мы проверили всех возможных и невозможных врагов дон Стерж.

— Но не проверяли следующих после княжны вероятных претенденток.

— Список не мог попасть…

— А если мог?

— Предлагаю пойти и проверить.

Послышался звук шагов, голоса стали стихать

— Я и так его наизусть знаю. — Это Вениан. Ну еще бы! Кому, как не ему, знать.

— Можно подумать я не знаю, — отозвался ненаследный братец.

— Тогда это может быть только бу-бу-бу.

Дверь в зал закрылась. Ну ладно. Это все очень занимательно, но хотелось бы и про Вовыча узнать, а не только про зловещий заговор.

Повинуясь моему мысленному посылу, ковер свернулся рулончиком, и похабно виляя кисточками на заду, поскользил вслед за королевскими отпрысками. Нет, я их не преследовала. Осознав тщетность своих блужданий, я унылой тенью потащилась к себе. Путь был почти прямым и практически безопасным. Нужно было только рядом с покоями канцлера быстренько прошмыгнуть. С него станется изловить меня и устроить моральную порку. Но обошлось. Либо его там не было, либо он увлеченно обсуждал с Венианом заговорщиков, либо я была ниндзя. Ладно, я себе сильно польстила, но очень уж не хотелось, чтоб меня обнаружили в таком виде, словно мною полдворца протерли.

В переходе, ведущем в оранжерею, неровно меняя оттенки, горел свет, то вспыхивая, то затухая. По полу проволокло холодком, а по спине мурашками. И да, я опять это сделала. Пошла туда, где страшно. Меня не исправить.

Ощущение дежавю. Я прокралась кустами, обходя вероятный источник странного света, который, предположительно, находился там же, где я использовала страшное киношное колдунство. Но пятачок, где сходилось несколько дорожек, был пуст. Не померещилось же мне, да и ощущение потусторонней жути не покидало, скребясь внутри цепкими острыми коготками. Захотелось спрятаться.

Я попятилась. На плечо легли холодные пальцы.

— Бу! — гулко, как из пустого ведра, бухнуло над ухом. Сердце с душой выскочили из пяток, мурашки бросились в рассыпную, а я застыла столбом, чувствуя, приподнимаются на макушке волосы.

Дернулась, вырываясь из захвата и завопила. Зацепившаяся, за дурную железную башку прядь волос едва не покинула мою голову.

— Ты нормальный вообще! Так и родить можно! — я дрожащими от пережитого руками выпутала волосы. Ужас пополам с облегчением, от того, что Вовыч никуда не делся, — тот еще коктейль.

— От кого? — ехидно отозвалось ведро.

Я прищурилась, раздумывая, куда можно пнуть, и приятель резко сменил тему.

— А ты чего тут? И э… в таком виде? Боролась с фобиями и специально нашла самое пыльное место, чтоб в паутине извозиться? Вон на голове даже есть.

Я передернула плечами и старательно загнала мысли о том, сколько на мне всего гадкого, подальше. Потом бояться стану.

— Та сам лучше скажи, что за муляж в лаборатории? Я его спасать бегу, ну или слово напутственное сказать, а там только обертка. И та… того.

— Чего того? Только не говори, что ты все порушила! Я ж теперь вернуться не смогу!

— А подробности?

— Да я случайно обнаружил! Меня твой Толик запер, велел прикинуться ветошью, а мне скучно стало и как-то так вышло, что я в другой доспех влез. Как по сетке с сервера. Ну и вот. Днем можно по замку шариться. Тут прикольно. А походить только ночью, чтоб не пропалиться. Я как-то обратно не успел, так твой решил, что я его игнорю просто. Умора!

— А чего мой-то! — возмутилась я.

— А то я ваши секси-пляски на тусе не видел! Реально, Стержинская, я и не знал, что ты так можешь! А мне втирала, что обе ноги левые!

— То есть, ты, скотина такая, все видел? А сказать, дарова, Ринка, все норм, не кашляю?

— Блин, прости. Не подумал. — Вовыч озадаченно почесал перчаткой по шлему, шкряб вышел такой, словно вилкой по стеклу возили.

— Ну да, тебе ж нечем… А ты-то тут зачем. Опять на подвиги нарываешься?

Парень пожал плечами и смущенно потупился. Я озадачилась. Было странно, что я различала все эти эмоциональные нюансы. Передо мной была железная чушка со щелями вместо глаз, однако я отчетливо видела долговязую фигуру, ежик коротко стриженых волос и выразительные серые глаза.

— Колись.

— Ну, дамочка одна сюда ходит. Серьезная. Темненькая такая. Днем с цветочками возится, по вечерам шаманит чего-то. Красиво. Нравится она мне. — Вовыч заметил мои округляющиеся глаза и поспешил добавить: — Только вот не надо сейчас острить про железный аргумент, стойкость и несгибаемость. Я и так сейчас, как махровый вуайерист, только что посмотреть могу.

— Нет, нет, погоди, ты сказал «шаманит»?

Позади раздались легкие шаги, шелест юбок, и потянуло холодком.

— Все верно, Мари-Эн. Доброй ночи. Не представите меня вашему собеседнику?

— Молин… — ошеломленно проговорила я, наблюдая, как у ее ног послушно стелется отвратного вида дымка, рисуя на подоле морозные узоры. — Молин…

— Баронесса дон Шер, — договорила вместо меня Молька.

Вот тебе и серая мышка. А вы, светлейшая княжна, круглая дура. Сказка сказкой, но не стоило забывать, что серыми бывают не только мышки. А я с ней секретничала… Дура и есть.

Куда подевалась скромница, сплетница и прилипала более яркой маркизы ван Лав. А взгляд! Не удивительно, что Вовыч на нее такую запал. Кажется, она даже ростом выше стала.

— Владимир Северин, — отозвался Вовыч, выпрямился и нагрудник втянул, потом скрипнул латами, склоняясь, и изобразил поцелуй над протянутой Молин рукой. Я чувствовала его замешательство, как свое. Он явно просек, что дело не чисто, но не знал, как себя вести. А потому замер в шаге от меня, чуть развернувшись. Занимал позицию поудобнее? Для чего?

А у меня, скрипя шарнирами, как коленки вовычевых лат, ворочались в голове куски мозаики, и пейзаж получался красивый, но безрадостный. Озеро, твари, Молин. Оранжерея, тварь, Молин. Нападавшим почистили память. Филигранно, сказал Вениан. А Вовыч сказал «шаманит». И делает это так, что никто не заметил, значит или слишком слабая, или очень… искусная.

— Это все ты… — не веря самой себе, проговорила я, наблюдая, как тошнотворного цвета дымка змейкой ползет по краю платью баронессы и ластится к ее рукам.

— Я, — улыбнулась Молин, ловя мерзкое щупальце пальцами аккуратно, как тонкий молодой росток.

— Зачем?

— Глупенькая простушка Мари-Энн… Нужно было сидеть в Мезерере и не лезь во взрослые игры. Тебя не должно было быть в списке, тебя должны были вычеркнуть сразу же, как дон Стерж подписал с дон Виктом брачное соглашение, но Вениан… Ему всегда нравились яркие дерзкие девицы, как Карамель, как ты. Это не личное, просто ты мне помешала тем, что была в этом дурацком списке впереди меня. Ты не должна была выжить. Все очень удивились, когда ты вдруг очнулась. Дор Лий и правда чрезвычайно силен. Найти зеркало! Потрясающе. Лишь такой как он, мог это сделать. Но он не знал, что магистр Ррозу учил не только его.