Очень скоро каша стала «мясной»: десятки насекомых, привлеченных ароматами, падали в котелок. Но чувства брезгливости во мне давно уже не было, я просто отбрасывал их черные тельца в сторону. На миг захотелось попасть в ресторан, где чистые накрахмаленные скатерти и вежливые официанты. Уж там-то я бы показал кузькину мать за случайно обнаруженную муху в супе. А тут… Ну подумаешь – насекомые в каше. Нормально. Их тут столько, что они сами норовят в рот забраться.

Покончив с едой, Жрец аккуратно вытер свою ложку. Я почувствовал, что он не случайно оказался возле меня. Наверняка готовился к какому-то разговору. И не ошибся.

– Держи, это тебе. – Дикий протянул мне тяжелый предмет, завернутый в тряпицу.

Я развернул ее и увидел явно самодельный кинжал с костяной ручкой и остро заточенным узким лезвием. Что-то похожее мастерили втихаря от надсмотрщиков зэки. Красиво, но кустарно.

– Спасибо, у меня уже есть. – Я похлопал по ножнам, болтавшимся на моем поясе.

– Такого у тебя точно нет.

– А чего в нем особенного? – не понял я.

– Ничего, кроме металла, из которого он изготовлен. Это метеоритное железо, очень чистое. В старину из него делали дорогое оружие и доспехи. А в Индии в каком-то городе стоит огромный столб, выкованный из такого железа. Индусы считают, что тот, кто сумеет обхватить этот столб руками, может загадать желание.

Я усмехнулся:

– Знакомая история. У нас в детдоме директор, здоровый такой мужик, три метра ростом, ездил в Индию в командировку. Он и рассказывал: нашел, говорит, этот столб, загадал желание «остаться в Индии до конца жизни» – уж больно ему там понравилось, взял и в два обхвата захомутал эту железяку. В итоге вернулся обратно в Рассею, по-прежнему детдомом рулит. Короче, все эти индусские поверья – сплошной развод.

– Может быть, – кивнул Жрец. – Но я могу тебе пообещать одно: шептуна ты этим кинжалом завалишь с одного удара. И никакие это не поверья, а научно установленный факт. Почему-то эти твари ужас как боятся железа. Так что бери и владей, а главное – не оплошай и вовремя пусти в ход. На тебя вся надежда.

Мы обменялись кинжалами. Я еще раз хорошенько оглядел подарок со всех сторон, решительно не нашел в нем ничего необычного и сунул в ножны. Хоть и слабый на вид аргумент в неизбежной стычке с шептуном, но надо быть стопроцентным идиотом, чтобы отказаться. Вдруг действительно пригодится? Хотя схлестнуться с шептуном я бы предпочел на дистанции не ближе автоматного выстрела.

Дальше был подъем, тяжелый, почти на грани изнеможения. Руки-ноги не слушались, голова соображала туго, глаза слезились и предательски норовили закрыться. Иногда короткий отдых не идет на пользу. По-хорошему, нам бы день-другой поспать и отлежаться, а уж потом двигаться в путь, но Жрец и Чугунок считали иначе. Оставалось только завидовать Фишке. Ему было все равно. Он пер как робот, не уставая и не нуждаясь в привалах, хотя меняться с ним местами я бы не стал ни за какие коврижки. Лучше быть усталым человеком, чем полным энергии существом непонятного происхождения.

По пути мы забрели в долину «гейзеров». По чистой случайности. Сначала я не понял, с какой стати обливаюсь потом, как в бане. В АТРИ не бывает такой жары, да и разогреться до такой степени за время движения я бы не смог. Тем не менее пот лил с меня градом. Совсем скоро одежду было хоть выжимай, а в ботинках хлюпало по литру жижи, хотя местность отнюдь не напоминала болото. Скорее наоборот – пустыня с пожухлой травой и тонкими деревцами. Потом Жрец обратил внимание на искаженные очертания ближайшей сопки. Нам как раз предстояло перемахнуть через нее. Путь к сопке лежал через каменистое плоскогорье с редкими деревцами, настолько сухими, что казалось – тронь их, и они превратятся в труху.

Парило здесь, как на улице южного города в разгар солнцепека, хотя небо оставалось хмурым.

– Не нравится мне все это, – сказал Жрец.

– Мне тоже, – закусив губу, произнес Чугунок. – Странное какое-то марево. «Гейзер» или не «гейзер», но я предлагаю его обойти. И нечего на меня лупать глазами, я не девка сисястая.

– Чугунок прав. Лучше с этой штукой не связываться, – поддержал Жук. – И уж от чего точно надо держаться подальше, так это от вон тех черных камней.

Действительно, вдали виднелись темно-серая сердцевина. Скорее всего, это был пепел.

Какая-то блестящая, словно осколок разбитой бутылки, вещица привлекла мое внимание. Я поднял ее и покрутил в руках. Она была теплой и светилась. Рассмотрев получше, я пришел к выводу, что она похожа на прозрачную ракушку, внутри которой свободно перемещалась некая излучающая яркий свет субстанция.

– Светлячок, – пояснил Жрец. – Порождение «гейзеров». Полезная, кстати, цацка. Ночью можно пользоваться вместо фонарика. Правда, свет слишком рассеивается, но с пивом потянет.

Моя находка окончательно убедила нас в том, что впереди аномалия и самое лучшее, что мы можем сделать в этом случае – несколько отклониться от маршрута, оставив «гейзеры» в стороне. Так мы и намеревались поступить, но тут земля в двух шагах от меня вспучилась фонтанчиками. К внезапному пробуждению аномалии это не имело ни малейшего отношения. Долина «гейзеров» тут была ни при чем. Комки высохшей земли, перемешанной с песком, полетели мне в лицо. Это произошло настолько неожиданно, что никто не успел ничего сообразить.

Между мной и Жуком вдруг пролегла зигзагообразная бороздка, будто кто-то провел по земле росчерк невидимым пером. Впрочем, у меня хватило ума сообразить, что «писал» неизвестный отнюдь не чернилами. По нам лупили из автомата, снабженного глушителем. И что самое обидное – стрелок предпочитал оставаться вне зоны видимости. Мы попадали, заняв оборону, и стали огрызаться в ответ из всего, что при нас было, однако без особого результата. Огневая точка противника продолжала действовать, а наши выстрелы летели в божий свет как в копеечку. Очередь сбрила верхушки ближайших одиночных деревьев. Они были слишком редкими, чтобы их можно было использовать в качестве укрытия. Сверху посыпалась мелкая труха, куски коры и листья, больше похожие на иголки. Еще очередь.

Неизвестный снайпер словно насмехался над нами. Почему-то никто из нас не был ранен, хотя пулевые дорожки проходили буквально в нескольких сантиметрах.

Фишка попробовал руку-плеть, но тоже безуспешно. Стрелок вынудил мутанта отпрыгнуть в сторону. Не знаю, боялся ли в этот момент дикий или совершенно спокойно относился к любому из вариантов исхода. Лицо его по-прежнему оставалось безмятежным, но это могла быть маска.

Пот из теплого превратился в холодный. Это был реальный попадос. Нас прижали к аномалии без всякой возможности маневра: ни вправо, ни влево, ни, тем более, вперед. Разве что назад, но за спиной – «гейзеры».

Обстрел продолжался. Пули щелкали не меньше минуты. От поднявшейся пыли стало трудно дышать. Глушитель свое отслужил, теперь мы слышали характерный автоматный треск. Это была «Гроза» в снайперском исполнении, мощное оружие в умелых руках, а тот, кто сейчас целился в нас, несомненно, знал, с какой стороны надо брать стрелковый комплекс в руки. Дело было швах.