штык», запрещенную к постановке в США (здесь же бегло упоминается пребывание в Италии). В 1917 г. вернулся в Россию: «Работаю в окраинном совете, член ревкома, комиссар печати, нелегальная работа во главе тройки, военно-революционный трибунал, затем партизанщина в далеких тайгах. Нелегальная жизнь в далеком порту; у меня парт’явка, связь с партизанами, затем ответственные посты».

В марте 1919 г. прочитал в союзе еврейской молодежи Владивостока цикл из 10 лекций о еврейской лит-ре, «начиная с новатора еврейской литературы Менделе Мойхер Сфорим (Абрамович) и кончая представителя<ми> новейшей поэзии – Розенталь, Менахем, Шнеур и Рабе» ([Б. п.] – Новейшая еврейская литература: (Лекции Безе) // Эхо. 1919. № 25. 30 марта. С. 6; см. также: [Б. п.]. Еврейская литература. / / Эхо. 1919. № 14. 16 марта. С. 6). В этот период пи-сал, очевидно, на идиш, публикуя автопереводы на русский.

Дальнейшей карьере Б. Зильперта «на ответственных постах», согласно Зильперт 1926, помешало отсутствие партбилета и социально неподходящее происхождение. По тому же источнику, в середине 1920-х гг. некоторое время находился в московской психиатрической клинике, проходил освидетельствование. С конца 1920-х гг. – член редакции «Крестьянской газеты». Написал ряд агитационных брошюр. Был арестован 14 марта 1938 г., обвинен в участии в прояпонской шпионско-террористической организации и расстрелян в Бутово 28 мая 1938 г.

В заключение приведем небольшой текст Безе, напеч. в журн. «Лель» (1919. № 3. 29 ноября):

Когда завтра пойдешь продаваться

Мостки тротуаров зажги под ногами кострами кошмарного рая, чтобы путники города улиц в огненной пляске цеплялись…

Оживи ты асфальт, этот камень немой и холодный, как поседевшее сердце, застывшее злобы скалою, в клубок завернулось под топот зверей пресыщенных…

Вонзи два ножа твоих глаз ослепленных безумием в сердце дырявого неба, где звезды-принцессы гостят и пируют; узел тех тайных лохмотьев порви, рассыпь эти искорки-звезды по людским тротуарам, пусть тушат и топчет кокотка игривый их блеск под бранью продажной…

Библии буквы, священные буквы, над ложем твоим расстели, как узоры напыщенной лжи и на них согреши… Бога заставь, чтобы видел, как корчится тело в торгу, чтобы слышал он звон округленных червонцев и хохот пронзенный угарным вином… А если он грозно промолвит: «За грех ты суровую кару получишь», ударь властелина земли и небес, как пьяный купец ударяет о тело живое ухарски крикнув: «Оно покупное»…

. . . . . . . . . .

Не спроси, что буду я делать, когда завтра пойдешь продаваться, что певец запоет, когда Улица друга погубит и звуки какие по клавишам песни застонут, – наточу мое слово подобно клыкам океанского зверя и воем кошмарным оглушится город… жалобы слово, мольбы и прощения отрублю от рояля наречий, чтоб звучала лишь злоба и месть заплясала в огненных буквах созвучий… Та песня-проклятье пусть улицей дышит, кошмарной, звериной, продажной… кровавое тесто сердец-запеканок, мозгов и жемчужин… Когда завтра пойдешь продаваться – я песней весь мир загублю…

В. Март. Лепестки сакуры*

Японские стилизации В. Марта были в основном впервые опубликованы в издававшемся его отцом журн. «Природа и люди Дальнего Востока» (1918. №№ 1, 2). О «японских» текстах и пер. Марта см. Сулейменова 2007.

Вас благодарю!

Танка, как указывает Март, «была прочитана автором на собрании поэтов „Сивакай“ в Токио, перев. на яп. язык и напеч. в яп. журнале „Современной поэзии“» (Март В. Из цикла: «Лепестки сакуры» // Природа и люди Дальнего Востока. 1918. № 2-28. С. 12).

Наследникам дара Сусаново – в совр. транскрипции Сусаноо. В японской традиции считается, что этот бог, строя для себя и своей жены Кусинада-химэ брачные покои, сложил первую танка о «покоях в восемь оград», подобных восьми грядам облаков над Идзумо.

Басио – устаревшее написание лит. имени великого японского поэта Мацуо Басё (1644–1694).

Строки*

Публикуется по: Строки. Стихи: В. Марта. Офорты: Ж. Плассе. [Хабаровск]: Зеленая кошка, [1919]. Тираж 23 экз. (установлено по: Окно 1920).

Жан Плассе – псевд. латвийского графика и живописца Яниса Пласе (18921929). Выпускник Школы Императорского общества поощрения художеств (1914–1917). Жил и преподавал в Чите. Осенью 1918 г. стал одним из организаторов художественного объединения «Зеленая кошка» в Хабаровске, устроившего две выставки (январь и март 1919) и выпустившего ряд книг эстампов (см. Турчинская 2011). Летом 1919 г. совместно с соорганизатором «Зеленой кошки» выставлялся во Владивостоке.

В 1920 г. Пласе уехал в Ригу, где в 1925 г. создал общество художников, музыкантов, актеров и литераторов «Зеленая ворона», издавал журнал общества. Участвовал в выставках Рижского общества графиков, в проектировании и строительстве павильона СССР на Международной промышленной выставке в Риге (1929).

Тигровьи чары*

Публикуется по: Март В. Тигровьи чары. Владивосток: Изд. «Хан-Шин-вей» [Тип. «Эхо»], 1920.

Стих. «Гадальщик» впервые: Неделя (Владивосток). 1920. № 1, 1 января. То же во 2-м изд. сб. «Песенцы» (Харбин, 1922) с посв. К. И. Ваниной.

Н. Чужак отозвался на выход кн. презрительной рецензией (Чужак 1920), отметив увлеченность автора сказовой традицией в лице А. Ремизова, а также соотнесенность заглавия с «Навьими чарами» Ф. Сологуба:

«В книжечке два рассказа. Оба – из китайской жизни и с китайским колоритом. Последнее, однако, автору не удается. Словечками в псевдо-народном русском стиле он пытается восполнить дефекты с колоритом восточным.

„Чем платить-то?“, – „Ан нет!“ – „Собачий живот, что ли?“, – „Ишь“, – „И побег с работником в конюшню“, – „Ну, конь такой ладной, степенная тварь“, – „Куды!“, – „Тварь несуразная“, – „Умная конь“ и т. п. – все это долженствует, по г. В. Марту, представлять китайский колорит!

Не из „Подлиповцев“ ли это списано?

А нижеследующий отрывок – откуда это:

„Есть птичий полет-перелет: на испугу – огляда фазана, на курей домоседок заботниц <…>“.

Откуда это? Неужели из А. Ремизова?

Даже заголовок – „Тигровые чары“ – и тот „мало-мало“ с сологубова плеча!

Плохо у г. Вен. Марта с китайским колоритом. В следующий раз, будем надеяться, выйдет „китаистей“».

Три солнца*

Публикуется по: Март В. Три солнца: Истории моей смерти. [Харбин]: «Садарико», б. г. [1921] – (Автографика. [Вып. I]). В доступном нам экз. издания (ХКМ. Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого. Ф. 10, оп. 1, д. 1224) повреждены и лишь частично читаются две строки.

Маленькая поэма в прозе «Три солнца», очевидно, была написана В. Мартом еще во Владивостоке и читалась им на вечере ЛХО 14 марта 1919 г. Как сообщали газеты, «аналогия солнца и каравая хлеба, карабкающегося по небу, не показалась достаточно поэтичной» (Крусанов 2003:408).

Россия без «Ъ»*

Публикуется по: Март В. Россия без «Ъ»: Синий