— По мне, это для него лучше, чем остаток дней провести в заточении. — Евпатор сжал губы. — А ты, мама, подумай, как тебе закончить земную жизнь. Вспомни историю царя Эдипа и Иокасты.

Лаодика закрыла глаза. Она знала, что имеет в виду ее старший сын. Иокаста, вступив в преступную кровосмесительную связь с сыном (правда, не зная, что Эдип — ее сын), родила ему детей, а когда правда предстала перед ней в неприглядном виде, повесилась. Царица потрогала широкий пояс хитона. В подземелье есть крючки и кольца для светильников. Она поступит, как Иокаста, потому что жизнь для нее потеряла всякий смысл. Митридат никогда не допустит ее к власти, ей суждено вечно сидеть в подземелье, стареть от сырости, покрываться плесенью, как старые известковые камни. Нет, лучше смерть.

— Я пойду в шатер с моими верными подданными, — произнесла она, глядя ему в глаза, и он удивился, не увидев страха, — сегодня мы потеряли все, и я хочу провести последние часы с ними.

Митридат кивнул:

— Уведите их.

Как только белоснежный хитон царицы скрылся в осенней мгле, Лаодика подошла к брату и обняла его. В отличие от матери она дрожала, как лист, и он прижал ее к себе, слыша, как бьется сердечко сестры.

— На днях мы заключим брачный договор, — прошептал он в маленькое ухо. — Ты рада этому?

Девушка всхлипнула:

— Я так долго ждала этого! — выдавила она, вытирая слезы. — Я буду верной женой, Митридат, и твоим лучшим другом.

— Я тоже буду тебе хорошим мужем, — пообещал Евпатор и закрыл глаза. На секунду перед ним пронеслись картины его будущей жизни с этой женщиной. Они не были радужными, но царь понимал: этот брак необходим. Он укрепит их династию. И — кто знает? — может быть, они постараются сохранить его.

Дивноморск, 2017

На следующее утро, верная своим планам, Лариса направилась в отдел образования. Пожилая женщина на вахте посоветовала ей обратиться в третий кабинет, где, судя по табличке, обитала начальник отдела кадров Ирина Яковлевна Битова. Красовская примостилась рядом с двумя расфуфыренными дамами, державшими в ухоженных руках огромные букеты цветов. Обе с жалостью взглянули на съежившуюся Ларису, и одна из них промолвила как бы невзначай:

— К нашей Ирине Яковлевне без коробки конфет не подъедешь.

Красовская пропустила это мимо ушей. В самом деле, какая коробка конфет или другое подношение, если у нее деньги все распределены? Да и что она, в самом деле, такого попросит? Место в школе? Но ведь, по слухам, учителей не хватает. И потом, отдел образования для того и существует, чтобы решать такие вопросы. Куда же еще обращаться учителю? Подумав об этом, Красовская погрузилась в другие мысли. Когда она устроится в школу, ее жизнь наладится.

Ларисе казалось, что время течет слишком медленно. Однако когда две расфуфыренные дамы покинули кабинет и худая как жердь секретарь пригласила ее, женщина растерялась. Уверенность не вернулась к ней, когда она предстала пред светлые очи начальника отдела кадров — очень полной и очень белокожей женщины с высокой прической а-ля Помпадур. Оглядев Красовскую с ног до головы, женщина поморщилась, вздохнула и устало спросила:

— Что у вас?

— Я хочу устроиться на работу в школу, — произнесла Лариса, запинаясь. Она не узнавала себя.

Дама приподняла нарисованные брови. Одна была выше другой то ли по последней моде, то ли по небрежности.

— Хотите в школу? Какой предмет?

— История, — отозвалась Красовская.

Начальница придвинула к себе блокнот из крокодиловой кожи и стала задумчиво изучать какие-то записи.

— Стаж работы?

— Понимаете, — начала Лариса, — мой стаж — два года, потом я долго не работала. Почти шестнадцать лет.

Начальница пожевала красными губами:

— Шестнадцать лет не работали? И вы хотите сказать, что еще помните историю?

— Видите ли, несмотря на это, я никогда не порывала с историей, — проговорила Красовская. — Мой муж — известный историк города, преподаватель вуза. Мой научный руководитель — профессор Александр Борисович Зенин.

Дама дернула головой, и ее замысловатое сооружение заколыхалось.

— Не понимаю, что вы хотите сказать, — произнесла она. — Какая разница, кто ваш муж и у кого вы когда-то учились… Впрочем, если на протяжении этих шестнадцати лет вы посещали какие-то курсы, выступали на конференциях, писали научные работы…

— Этого не было, — обреченно сказала Лариса.

— Вот видите, — как-то удовлетворенно буркнула начальница.

— Что же делать? — В голосе Красовской звучало отчаяние. Дама пожала мощными плечами:

— В принципе нам требуются учителя истории. Загвоздка только в том, что вы придете молодым специалистом, без стажа и регалий, а это маленькая зарплата.

— Я готова. — Лариса заломила руки. — Я все вспомню и научусь, а деньги… Конечно, сейчас я не заслуживаю высокую зарплату. Я согласна на все.

Дама прищурила левый глаз:

— Согласны на все?

— Да.

Начальница снова полистала блокнот.

— Я сказала, нам требуются учителя истории, но не сказала куда. Дело в том, что в городе их хватает. Есть одна вакансия, но она в селе Терновка. Знаете, где это?

Красовская наклонила голову:

— Да.

Она часто ездила туда со Стасом. Красивое село, окаймленное высокими горами, покрытыми пушистым лесом, дорога к нему, усаженная тополями, взметнувшими свои вершины к небу, как минареты… В конце лета и начале осени любители терна, кизила и грибов вереницей тянутся туда, набирая целые корзины даров леса. Муж обожал терново-кизиловое варенье, и они наведывались в Терновку в конце августа. Стас рассказывал ей, сколько полезных веществ содержится в лесных ягодах. Стас рассказывал… Как давно это было!

— Я знаю, где это, — повторила Лариса и улыбнулась суровой женщине. — Меня не пугает расстояние. Мало того, я готова приступить прямо сейчас.

Дама смахнула прядь светлых крашеных волос, небрежно упавшую на правый глаз.

— Я рада это слышать, — сказала она миролюбиво, — но, дорогая моя, сейчас не получится. Я смогу оформить вас не раньше пятнадцатого августа. Как только начнет работать бухгалтерия, школа сразу даст вам знать.

Красовская хотела заломить руки и, рассказав о своем бедственном положении, умолять суровую начальницу дать ей работу немедленно, но, поразмыслив, передумала. Наверное, есть законы, с которыми надо считаться. Поэтому женщина улыбнулась и тихо сказала:

— Большое вам спасибо.

— Да не за что. — Начальница снова сбросила прядь волос. — Оставьте все данные у секретаря. С вами свяжутся.