— Нравится-нравится, — утвердительно кивнул и тяжело вздохнул. — Мне тоже она нравится, но это пропащее дело и, знай, что ничего путного у вас с ней не будет. Не пудри девчонке мозги.

Как Артем уедет, соберусь в командировку следом. Пусть вымышленную, но впервые за все время мне захотелось сбежать из собственной крепости и побыть одному. Без нравоучений со стороны Сергея и постоянной беготни от самого же себя.

— Так, все, стоп. Давай каждый будет своим делом заниматься? Я понимаю, ты за меня болеешь душой и вместе мы много лет и еще куча там разных причин сейчас у тебя найдется. Но я и так все понимаю. И отчет себе и всем своим действиям отдаю. Ты лучше скажи, все утряс с ее увольнениями? Характеристики получил?

— Да, — Сергей отбросил окурок в сторону, а я смерил его недовольным взглядом.

Оба мы всегда были заядлыми курильщиками и Юльку это дико раздражало. А меня раздражали окурки под ногами, потому урны были расставлены по всему периметру двора, чтобы он не раскидывал мусор где попало, и эта привычка Сергея меня выбешивала до зубного скрежета.

— Да что ж ты за нелюдь такой! — выругался он, заметив мой убийственный взгляд. — Уберет дворник, — махнул на меня рукой и направился к машине. — Я за Наташей, через полчаса буду на месте. Иди, буди свою принцессу…

Я выбросил окурок в урну и направился в дом. По-хорошему бы взбучку ему устроить, да премии лишить, но рука никак не поднималась. Злился на него иной раз, как сейчас, но понимал, что такую поддержку, какую получал от него, мне больше ждать неоткуда. И правду всю в глаза сказать мог тоже только он.

В гостиной я услышал оживленные голоса Артема и Нины. Они о чем-то спорили, а я, затаив дыхание, прислушивался к ним. Не знаю сколько сам протяну в таком напряжении и Нину хорошо понимал: очень сложно притворяться другим человеком.

— А я говорю, что, когда спустилась вниз ночью, то вы спали в обнимку, а не вальтом, — улыбалась Нина и даже улыбка ее была чем-то похожа на Юлину, но все же она оставалась собой.

Отличия между Ниной и Юлей были налицо и поразительно, как их не примечал Артем, хотя он видел нас обоих не так часто, чтобы знать каждую маленькую черточку на лице моей настоящей жены, не говоря уже о других местах… А в той одежде какую выбирала Нина разница была практически и не заметна.

— О чем спорите? — я повесил ветровку на вешалку и подошел к ним.

— Юля говорит, что спустилась вниз ночью проверить где её муж, а застала нас спящих в обнимку на диване. Я не помню такого, ведь утром мы проснулись на разных сторонах? — это прозвучало так, будто приносило ему какую-то радость.

Все-таки спустилась, мне не показалось… И одно из двух: либо действительно ждала меня допоздна, либо так хорошо играла свою роль. Прищурив глаза, я поглядел на Нину внимательным взглядом, но теперь мы, кажется, поменялись местами, и на ее невозмутимом лице не отражалось ни одной эмоции.

— Я не помню, может, и в обнимку, — ухмыльнулся я, подзадоривая Артема. — Мне-то в отличии от тебя не привыкать, вот я разницы и не почувствовал, — непринужденно пожал плечами.

А вот тут я нагло лгал. Вспомнить бы, когда мы полноценно делили в последний раз с Юлей нашу общую постель. Меня отвращала одна только мысль от секса с ней, едва я воспроизводил в памяти места, из каких иной раз вытаскивал ее в наркотическом опьянении, где она со своей компанией «друзей» могла вдоль и поперек по несколько раз и в разных позах перетрахаться друг с другом, а потом даже не помнить об этом. На нашей семейной и интимной жизни я давно поставили крест. Не для меня такие реалии.

— Через полчаса приедет Наташа, сегодня позанимаетесь в спортзале, — мельком взглянул в лицо Нины. — Я пойду приму душ и поработаю. Ты за старшего, — перевел на Артёма серьезный взгляд, а тот довольно кивнул.

Я любил его визиты в наш дом, Юля в эти дни, как будто преображалась и принималась оттачивать на Артеме свои нереализованные материнские инстинкты. Она относилась к нему, словно к младшему брату. И Нине превосходно удалось уловить настроение моей жены и их взаимоотношений с Артемом, но помимо всего прочего я видел в ней искренность по отношению к ребенку. Нина и со мной была честна с самого начала — с первой же нашей встречи она испытывала ко мне жгучую неприязнь и не скрывала этого. А сейчас это чувство сменилось зарождающимся интересом. Осознание этого неприятно заставило сжаться мое сердце. Впервые со дня смерти Юли я думал о Нине не как о копии моей жены или деловом партнере, а именно, как о молодой и привлекательной девушке, которая кроме внешнего облика ничего не имела схожего с моей женой.

— Я тоже пойду позанимаюсь с вами в спортзал. Как думаешь, если Наташу хорошо попросить она и мне сделает массаж? Я заметил вчера, как она посматривает в сторону Антона и слышал украдкой ее предложение сделать ему массаж и сменить повязку на ребрах…

— Да? — удивилась Нина, а улыбка исчезла с ее лица.

Она серьезно поглядела на меня и я уже не знал, притворяется она сейчас или нет. Ведь видно же было, что Артем специально подстегивал ее и шутил, задевая этой бессмыслицей. Никто и ничего мне вчера не предлагал. О чем, черт возьми, думала эта девчонка, когда так на меня смотрела? Неужели ревновала по-настоящему?

— Я пошутил, — Артем заметив посерьезневший взгляд Нины-Юли, слегка толкнул ее в бок и незатейливо улыбнулся.

— Вот и хорошо, — ответила она ему потеплевшим голосом, но больше так и не улыбнулась. — Не знаю… Наверное, у меня кризис среднего возраста, но последнее время я ревную его ко всем молодым девицам и сама всячески стараюсь за собой следить…

— Ну тебе грех жаловаться, ты прекрасно выглядишь. И я сейчас нисколько не преувеличиваю, — Нина закусила губу и вдруг вся залилась краской.

Я поймал себя на мысли, что хотел снова забить на все дела и остаться в гостиной с ними двумя. Наблюдать за их общением было принято, а поведение Нины все больше и больше начинало меня настораживать. Сергей и здесь оказался прав, ничего хорошего из всего этого явно не получится. Как только Артем улетит, сразу же придумаю срочную командировку и сделаю передышку в нашей с Ниной игре, которая игрой и притворством мне уже вовсе не казалась.

Нина

Я сидела в гостиной, читала книгу и слушала, как дождь барабанил по карнизу за окном. Этот звук успокаивал и… навевал грусть. Я не знала почему сидела здесь и не торопилась идти в спальню Антона, которая стала на какое-то время нашей общей комнатой.

Павлов вернулся к работе на третий день, сказав, что я отлично со всем справляюсь и ему не страшно оставлять нас с Артемом друг с другом наедине. Последние дни мужчина поздно возвращался домой. А мне хотелось верить, что он действительно был так загружен делами на работе, а не задерживался в офисе только из-за того, чтобы лишний раз не пересекаться со мной и не смущать своим присутствием. Я не бралась осуждать Антона за его «побег», мы вполне мирно сосуществовали с ним на одной территории только благодаря его отсутствию. За исключением ночей… Меня изводили эти горячие сны с участием моего «мужа», благо он еще ни разу не стал свидетелем этого безумия. Каждый раз, когда я открывала глаза и какое-то время приводила судорожное дыхание в норму, заставляя себя не думать о всяких глупостях, половина его постели пустовала, а сам он работал в кабинете.