127

но в квартале от меня и услышал громкие выстрелы. Как будто стреляли из «Калашникова», но еще громче. Затем они промчались по Джексон.

— Ты видел их машину?

— Да. Я спрятался за деревом, но смог их рассмотреть.

— Что за машина?

— Большой старый бомбовоз — может, «Импала» или «Каприс» конца семидесятых.

Кларенс делал быстрые пометки на последней странице своего карманного ежедневника.

— Цвет?

— Ярко-желтый. Покрашена плохо.

— Ты видел кого-нибудь в машине?

— Двое парней. Водитель был точно латиносом в белой тенниске. У него были светлые усы. Другой парень, по-моему, тоже был в белой тенниске. Я почти уверен, что он — тоже латинос.

— Ты уверен, что они были латиноамериканцами?

— Да. Водитель — точно, а тот другой — почти точно.

— Двое парней и оба были в белых теннисках?

— Что видел, то и рассказал. Где мои сто баксов?

— Терпение. Ты видел номера?

— Орегонские. Светло-желтые. Номер не запомнил. Где деньги?

Кларенс достал бумажник и извлек оттуда стодолларовую купюру, которую затем положил на кофейный столик миссис Бернс и придавил сверху настольной лампой.

— Как только я задам все свои вопросы, они — твои. Но не раньше.

Кларенс еще с полчаса задавал Муки различные вопросы, чтобы узнать как можно больше подробностей и удостовериться, что история не выдуманная. Похоже, парень действительно говорил правду.

Удовлетворенный услышанным, Кларенс провел Муки до дверей, обнял на прощание миссис Бернс и с торжествующей улыбкой вышел на улицу. Ему не терпелось рассказать Олли Чандлеру о том, что он нашел свидетеля. И увидеть выражение лица Мэнни.

— Привет, пап, — сказала Кейша, бросив на отца полный обожания взгляд. Из-за высоко задранной головы десятки тонких косичек болтались у нее за спиной, постукивая разноцвет-

128

ными баретками.

Кларенс подхватил дочь на руки и покружил ее вокруг себя.

— Как дела у самой красивой девочки в третьем классе?

— Хорошо. Сегодня мы рисовали картины, как тетя Дэни. Я нарисовала листья на большом дереве.

— Молодец, золотце.

— Привет, дорогой, — Женива поцеловала Кларенса, забирая у него из руки пакет с продуктами.

— Эй, Джона, — Кларенс мягко схватил сына, и они начали бороться на ковре. К ним присоединилась Кейша.

— У нас на обед фасоль, — сказала Кейша отцу, — ненавижу фасоль.

Она сложила руки на груди, всем своим видом выражая крайнее отвращение.

— Что ж, ты можешь оградить себя от проблем и перестать ненавидеть эту фасоль, — сказал Кларенс, — потому что тебе придется съесть ее. И без разговоров.

— Но она такая противная.

Кларенс подхватил дочь на руки и посадил на темно-синюю софу.

— Не все, что полезно, вкусно. Твой отец лучше знает, что тебе есть, и чего не есть. Доверься своему папе. Фасоль для тебя полезна, даже если она тебе не нравится.

Кейша утихла, зная, что дальнейшие возражения приведут только к тому, что папа и мама закажут целый самосвал и закопают ее в горе фасоли.

— А где дедушка? — спросил Кларенс.

— В своей комнате, — сказал Джона, — читает очередную книгу о бейсболе, которую взял в библиотеке.

— Думаю, он сам — живая история, — улыбнулся Кларенс, — опять вспоминает былые времена.

Находясь в кругу семьи, Кларенс почти забывал о мире, наполненном ненавистью людей друг к другу из-за цвета кожи, где отцы избивают своих детей, где никчемные бандиты убивают ни в чем не повинных людей. Это был его дом, его крепость, его семья. И даже если мир катится в ад, по крайней мере, никто не сможет отобрать у него семью. По крайней мере, так Кларенс всегда твердил сам себе.

— Папа, — сказала Кейша, — вчера вечером ты пообещал,

129

что почитаешь книгу о Нарнии.

Услышав эти слова, тут же рядом с кузиной оказалась Селесте.

— Извини, золотце, — сказал Кларенс, — мне позвонили, и я должен буду уехать. Я почитаю тебе завтра вечером. Обещаю.

— А сегодня вечером? Селесте и я хотим, чтобы ты почитал нам сегодня.

— Нет. Я имею в виду... ладно. Твоя мама и я собираемся сегодня вечером сходить в ресторан. За вами присмотрит Карли. Ее родители поедут вместе с нами.

— Мне нравится Карли, — сказала Кейша, — она хорошая няня. У нее уже есть свой ребенок, — объяснила она Селесте.

— Она придет вместе с малышом, — сказал Кларенс. — Его зовут Финни.

— Какое смешное имя, — сказала Селесте.

— Карли назвала его так в честь одного хорошего друга ее отца.

— Но папа, ты просто обязан почитать нам сегодня о Льве Аслане. Ты обещал.

— Но, дорогая, я же сказал: сегодня вечером мне нужно уехать.

— Тогда почитай нам сейчас. Ну, пожалуйста.

Кларенс уже собирался сказать Кейше, что упрашивания ни к чему не приведут, как в прихожую из спальни вошла Селесте, держа обеими руками «Льва, колдунью и гардероб». В ее карих глазах, так похожих на глаза Дэни, была безмолвная мольба.

— Ладно. Я почитаю вам, но только одну главу. Не больше.

Девочки с радостным писком бросились к спальне.

— Но нам нужно надеть пижамы. Я позову Джону, — еще не успев выбежать из комнаты, Кейша уже закричала: «Джона, Джона! Папа собирается прямо сейчас читать книгу о Нарнии. Надевай пижаму!»

Джона вышел из своей комнаты.

— Сейчас?

— Иди в чем есть, сынок, — сказал Кларенс,