— А он? Уверена, что хочешь говорить с ним?

— Сидя за решеткой, он ничего мне не сделает.

— Он уже сделал, когда положил акции на твое имя.

— Это я исправлю. Тогда Верн уберется. И Джексон тоже.

При упоминании имени Джексона ее голос слегка дрогнул. Его предательство убило ее. Он казался таким благородным, таким сострадательным! Утешал ее. Криста думала, что его чувства искренни. Она вдруг поняла, что ей всегда не хватало отца и мужского внимания. Поэтому она и была готова верить сначала Верну, потом Джексону. Вполне понятно и… глупо. Больше она не совершит такой ошибки.

— Дело не в деньгах, — сказала Элли. — Ты добьешься большого успеха. Но видеть отца, пытавшегося манипулировать тобой… боюсь, ты расстроишься.

— Теперь у меня иммунитет против таких вещей.

Все три дня она восстанавливала себя против отца и Верна и изгоняла чувства к Джексону.

— Очень на это надеюсь, — вздохнула Элли.

— Мне понадобится пять минут. Получить его подпись на документах — и рудник переходит к нему. Пусть готовит очередную аферу.

— Но Мак говорит, что рудник существует!

— Мак в сговоре с Джексоном.

— Верно, — кивнула Элли. — Но я ничего им не сказала. Они не знают, что ты мне звонила.

— Значит, ты все это время говорила с Маком? — удивилась Криста.

— Он… звонит мне каждый день, и прошлой ночью приехал.

— Только не говори, что ты провела с ним ночь!

— Он ничего не подозревает! И не ночевал у меня!

— Так у вас все серьезно?

Элли опустила глаза.

— Ничего не могу с собой поделать. Думала, что это мимолетный роман, но, когда ты порвала с Джексоном…

— Не порвала. У нас вообще не было отношений. Он меня обманывал. Ради рудника.

— Мак высоко его ценит.

— Он партнер Джексона! Возможно, они хотели поделить алмазы.

— Но ты говорила, что алмазов нет!

— А все остальные считают, что есть…

Она поморщилась от резкой боли в сердце. Элли коснулась ее плеча.

— Я справлюсь. Переживу. И Реджинальд, и новый адвокат уверяют, что багамская компания позволит мне самой управлять «Кристал криеншнс».

— Я так рада! — воскликнула Элли.

— Я тоже.

Наконец они подъехали к ограде из проволочной сетки, за которой высилось темно‑серое каменное здание, и поставили машину на парковку для посетителей.

Элли хотела пойти с Кристой, но та знала, что должна сделать это в одиночку.

— У тебя есть ручка? — спросила Элли.

— Есть.

— Вот он удивится!

— Мало того, будет потрясен!

Криста быстро открыла дверь.

— Я буду ждать, — встревоженно пробормотала Элли.

Криста назвала охраннику свое имя и позволила проверить сумочку. Женщина‑охранник тщательно ее обшарила.

Криста пошла по длинному сырому коридору. Пахло рыбой и дезинфекцией. Она не хотела испытывать сочувствие к отцу — он заслужил все, что с ним случилось. Но невольно жалела всех, сидевших здесь. Очень хотелось повернуться и сбежать.

Наконец она подошла к двери, ведущей в помещение, которое выглядело повеселее, хотя и с зарешеченными окнами. Она сразу увидела отца. Он сильно постарел, поседел, сгорбился. При виде дочери он широко раскрыл глаза и, схватившись за стол, медленно встал.

— Криста? — выдохнул он.

Криста выпрямилась и зашагала к нему.

— Мне нужна твоя подпись, — сказала она без обиняков.

— Не могу поверить, что ты здесь.

— Я ненадолго. И должна сказать, что знаю о руднике.

Он жестом велел ей сесть.

— Да, мне сказал Джексон, — кивнул он.

У Кристы сжалось сердце, но она, поколебавшись, села.

— Мы оба знаем, что рудник ничего не стоит, — продолжала она, отгибая клапан конверта.

— Это не…

— Но ты убедил людей, что там алмазы.

— Рудник настоящий!

— Как же! Ты забыл, кто перед тобой! Твоя последняя афера едва не стоила мне жизни. Верн угрожал убить меня, и думаю, не шутил.

— Что?! — ахнул отец.

— Только не притворяйся!

— Я никогда не…

— Меня не одурачишь! И от тебя требуется только одно, после чего я уйду навсегда.

— Что тебе нужно? — прохрипел он.

Она вынула документы.

— Я просила адвоката составить это. Перевод акций рудника на твое имя.

Трент вздрогнул.

— Мы оба знаем, что это бессмысленно, — продолжила Криста. — Пусть кто угодно верит в существование алмазов: если что, они придут за тобой. Не за мной. Это все, чего я хочу.

У него затряслась голова.

— Он стоит миллионы!

— Нет смысла говорить мне это.

Он потянулся к ее руке, но Криста отпрянула.

— Попроси адвоката все проверить, — сказал он. — Акции по сегодняшней цене стоят десятки миллионов.

— Ха! — фыркнула она. Что он надеется этим достичь?!

— Проверь! — попросил он с подкупающей искренностью. — Пообещай, что проверишь, и поймешь, что я намерен сделать.

— А что ты намерен сделать? — спросила она с подозрением.

Он взял у нее бумаги.

— Папа! — вскрикнула она, прежде чем сумела сдержаться. И увидела, как он улыбнулся, прежде чем опустить глаза.

Трент прочитал все три страницы. Зачеркнул свою фамилию и написал что‑то.

— Джексон Раш приходил три дня назад.

— Еще бы ему не приходить!

— Он много чего наговорил, напомнил, что быть твоим отцом — кое‑что значит. Я должен был позаботиться о тебе.

Но она не хотела ему верить.

— Что ты написал?

— Джексон также показал, какой он человек. Честный, принципиальный и порядочный.

— Прекрати! — крикнула она. Сердце сжималось все сильнее.

— Я не приму акции. Но ты права: это прямая угроза твоей жизни. Когда я положил их на твое имя, не знал, что они так вырастут в цене.

— Они не…

— Они очень много стоят.

— Что ты написал? — переспросила она.

— Я вычеркнул свое имя и написал имя Раша.

— Что? — ахнула она.

— Ему ты можешь довериться. Должна! Это Джексон сделал так, что «Кристал криеншнс» больше не во власти Герхарда. Отдай ему акции. Он единственный, кому я могу доверять.