Выбора нет. Для того чтобы идти вперед, нужно сказать правду и не позволить ей уйти.

Криста положила телефон, ошеломленная новостями.

— Что? — спросила Элли, резавшая шпинат на маленькой кухне.

— Реджинальд сказал, что кто‑то купил «Кристал криеншнс».

— То есть как это «купил»? Как можно было купить компанию?

— А вот купили. У Герхарда. Реджинальд утверждает, что у меня по‑прежнему все права на дизайн украшений.

— И это хорошо? — нахмурилась Элли.

— Думаю, да. Реджинальд сказал, что они по‑прежнему хотят, чтобы я управляла компанией. Он, похоже, очень взволнован из‑за этой продажи.

— Кто купил?

— Группа анонимных богатых инвесторов.

— Не считаешь, что тут что‑то не так?

— Почему? Я доверяю Реджинальду. Он говорит, что холдинговые компании постоянно делают подобные вещи. И мне будет лучше, чем с «Герхард инкорпорейтид».

— Надеюсь, — скептически заметила Элли и снова принялась за шпинат.

Криста велела себе быть практичной и не поддаваться эмоциям. Она боролась с желанием позвонить Джексону. Он, возможно, уже забыл о ней. Все же она хотела поделиться новостями и узнать его мнение.

— Можно подумать, у меня был выбор, — вздохнула она. — У меня просто нет средств, чтобы выкупить компанию самой.

— Сколько они заплатили?

— Сделка конфиденциальна.

Элли пожала плечами и открыла буфет.

— Если больше пятидесяти баксов, тебе уже не по карману.

— Не настолько я обнищала, — запротестовала Криста.

— О дьявол!

— Что случилось?

— Забыла купить миндаль. А без него салат уже не тот.

— Без проблем! — воскликнула Криста, вскакивая. — Сбегаю в магазин. Свежий воздух мне не помешает.

Ей также нужно немного времени, чтобы подумать. Ее жизнь казалась бильярдным шаром, отскакивающим от бортиков стола, зависающим над лунками, проваливающимся в них. Что‑то хорошее, что‑то плохое, но все грозит выйти из‑под контроля.

— Не купишь заодно несколько лаймов? — окликнула Элли.

— Обязательно!

Криста повесила сумочку на плечо.

Вечер был теплым, так что она сунула ноги в босоножки и осталась в футболке и шортах. Попрощалась с Элли и захлопнула за собой дверь.

Солнце уже садилось, в квартирах над магазинами загорался свет. Элли жила над цветочным магазином, рядом с модным женским бутиком и детским универмагом. На углу была булочная, напротив — небольшая бакалея.

Час пик прошел, и движение было не таким оживленным. По улицам сновали жильцы ближайших домов и покупатели. Группа смеющихся людей, очевидно закончивших работу, или туристов пила пиво в кафе на открытой веранде на противоположной стороне улицы. Шум машин, ароматы выпечки и корицы, толпы обычных чикагцев в вечер четверга заставляли Кристу чувствовать себя нормальной. Ей было так хорошо.

Она остановилась на углу, ожидая, когда можно будет перейти улицу.

Зажегся желтый свет, и минивэн с тонированными стеклами встал на перекрестке. Сзади встал серебристый седан. Дверь минивэна открылась, и оттуда выскочил мужчина. Криста отодвинулась, чтобы он смог обойти фонарный столб. Но тут ее толкнули сзади. Мужчина смотрел ей прямо в глаза. Он отошел, и ее снова толкнули.

— Эй! — разозлилась она. — В чем дело?

Она сама не поняла, как оказалась в машине.

Дверь захлопнулась.

— Прекратите! — взвизгнула она.

Но чья‑то рука зажала ей рот, а другая обхватила как клещами. Клаксон загудел, и минивэн рванулся от обочины и свернул за угол под хор гудков с улицы. Ей на голову накинули капюшон, и она оцепенела от ужаса.

— Не дергайся! — прошептал ей на ухо мрачный голос.

Но она не собиралась сидеть смирно.

— Что это вы себе воображаете…

Ей снова зажали рот так, что грубая ткань капюшона терлась о зубы.

— Тихо! — повторил голос.

Машина остановилась. Криста завопила во весь голос, в надежде, что кто‑то на улице ее услышит.

— У меня барабанная перепонка лопнула! — заорал незнакомец.

— Прекрати, Криста, — раздался другой голос.

Криста оцепенела. Она узнала, кто это! И теперь перепугалась еще больше.

— Верн!

— Никто ничего тебе не сделает, — заверил он.

— Что ты творишь?

— Нам нужно поговорить.

— Ты похищаешь меня!

— Тебе давно пора привыкнуть к этому, — холодно отрезал он.

Она пнула спинку переднего сиденья. Из чистой досады, потому что ноги — единственное, чем она могла двигать.

— Держи ее, — послышался третий голос.

— Отпусти меня! — потребовала она. — Это незаконно! Всех вас арестуют!

— Но Джексона Раша ведь не арестовали?

Вопрос застал ее врасплох.

— На это были свои причины.

— А у меня — свои.

— Ты не можешь вытворять такое, Верн! Что бы ты ни задумал, ничего не получится. Ты должен меня отпустить.

— Избавься от ее мобильника! — приказал Верн.

Чья‑то рука залезла в ее сумочку и принялась там шарить.

— Эй! — запротестовала она.

— Нашел, — сказал кто‑то.

— Выброси в окно, — холодно велел Верн.

Последняя надежда умерла.

Джексон мог отследить ее телефон. Не дождавшись ее, Элли встревожится и позвонит Джексону. По крайней мере, Криста на это надеялась. А Джексон знает, как запеленговать GPS.

Она услышала, как открывается окно и усиливается шум моторов, почувствовала дуновение ветра и поняла, что телефон уже лежит в канаве.

Она в лапах Верна.

Хотелось бы знать, что это означает. Но беда в том, что она вообще ничего не знает о Верне. Тот Верн, за которого она собиралась выйти замуж, никогда бы не похитил ее. Никогда не стал бы изменять. Никогда бы не перепугал ее так сильно.

В горле пересохло. По спине прошел озноб. Она попала в ловушку к незнакомцу и понятия не имеет, что он задумал.

— Она не берет трубку, — сказал Джексон Маку. Его досада сменилась тревогой.

— Может, просто не хочет говорить с тобой.

— С чего вдруг она не хочет говорить со мной?

Джексон не ожидал, что она позвонит ему в ту же минуту, как закончит разговор с Реджинальдом. Впрочем, почему бы ей не позвонить и рассказать, что «Кристал криеншнс» продана и ей можно не волноваться о том, что Герхард будет по‑прежнему владеть ее компанией. Неужели она не считает, что это ему будет интересно?