Кира рассмеялась над восторгом Коди, на мгновение забыв о катастрофе, которую она устроила. Она была так счастлива, что снова может обнять своего мальчика. Прошло много времени.

Проклятая болезнь.

Опустив ребенка на пол, Кира не сводила с сына глаз: «Как ты сюда попал? Я думала, тетя Меган привезет тебя сегодня днем».

— Меган привезла его сегодня утром, когда ты еще спала, — ответил Самюэль, подходя ближе.

Кира медленно подняла голову, и напряжение наполнило воздух. Ее глаза встретились с разъяренным взглядом мужчины, и она сглотнула. Он даже не пытался скрыть свою ярость, и это говорило само за себя. Самюэль Брайант очень хорошо умел скрывать свои эмоции. Он мог легко подавить свой гнев, если бы захотел.

— Коди, иди смотреть мультик. Мне нужно поговорить с твоей мамой, а потом я вернусь, и мы посмотрим его вместе.

Даже не моргнув глазом, мальчик повернулся и сделал то, о чем просил его мужчина. Кира удивленно смотрела вслед сыну.

— Э-э-э, — пробормотала она, подыскивая нужные слова.

Она не хотела, чтобы Коди оставил их наедине. Взгляд Самюэля пугал ее до смерти. Она точно не хотела знать, что он хочет сказать. Это могло привести к горячему спору, к которому она никак не была готова. Ей нужно было время, чтобы подготовиться, придумать достойную речь, объясняющую, почему она не сразу рассказала ему об их сыне.

Как только Коди оказался за пределами слышимости, Самюэль схватил ее за руку и с силой потянул в коридор. Его хватка была настолько крепкой, что она испугалась, что у нее появятся синяки. Она никогда не видела его таким разъяренным и неуправляемым. Единственная причина, по которой она не кричала, чтобы он отпустил ее, потому что знала, что Коди услышит их. А она не хотела пугать своего мальчика.

— Ты делаешь мне больно! — шипела Кира, пытаясь отдернуть свою руку.

Ее колени ослабли от страха, когда Самюэль, наконец, ослабил хватку. Головой она понимала, что он никогда не причинит ей вреда, но она была так сильно охвачена паникой, чтобы мыслить ясно.

— Какая же ты чертова сука! — прорычал мужчина. Его тон стал жестким. — Как долго ты собиралась скрывать от меня моего сына? Неужели ты думала, что это сойдет тебе с рук? Неужели ты искренне верила, что я никогда не узнаю?

— Я… — попыталась сказать Кира, но он оборвал ее фразу.

— Как ты могла так поступить? Что за женщина намеренно не дает отцу видеться с сыном?

— Я…

— Не могу поверить, что я действительно считал тебя особенной и хотел нарушить свои собственные правила, чтобы посмотреть, сможем ли мы разрулить ситуацию. Ты такая же эгоистичная и скрытная, как и все остальные женщины, с которыми я спал. Нет, ты еще хуже! Ни одна из этих женщин не стала бы скрывать от меня свою беременность.

— Я…

— Ты коварная маленькая актриса, Кира Свон. И ты действительно одурачила меня. Я бы никогда не подумал, что ты способна на такую низость!

— Ну что, ты закончил? — воскликнула Кира, уже не контролируя свои эмоции.

Она понимала, что он зол, но он зашел уже слишком далеко. Она не могла поверить, что он назвал ее мерзким словом на букву "с".

Как он посмел?

Да, она должна была сказать ему правду, но это не давало ему права быть таким ублюдком и обзывать ее.

— Закончил ли я? — прорычал Самюэль. — Ты правда думаешь, что имеешь право проявлять сейчас свой характер? Да ты должна стоять на коленях и умолять меня о прощении! Это ты решила, что лучше растить мальчика одной, вместо того, чтобы рассказать об это его отцу. Ты счастлива, Кира? Все ли получилось так, как ты планировала? — в его голосе звучала явная ненависть, когда он бросал ехидные замечания в ее сторону.

— Ты говоришь так, будто мне действительно нравилось растить сына в одиночку. Где ты был, когда я нуждалась в тебе, Самюэль? — спросила она, приподняв бровь. — Правильно, ты лишил меня девственности и бросил в номере гребаного отеля. У тебя даже не хватило порядочности оставить мне прощальную записку, — Кира чуть не подавилась комом в горле, когда она выдавила из себя эти слова.

Она могла признать, что совершила ошибку, не сказав ему, когда он оказался ее боссом. Но он должен был понять, что ей было нелегко. Семь лет ей пришлось воспитывать Коди в одиночку.

— Я бы не ушел, если бы знал, что ты беременна моим ребенком, — сетовал Самюэль. Его плечи поникли.

— Я даже не знала твоего имени. Я не знала, откуда ты родом. Я ничего о тебе не знала. Я никак не могла связаться с тобой. Мне было страшно до безумия, но я ничего не могла сделать. Я не захотела делать аборт. Я просто не могла этого сделать. Я не выбирала быть матерью-одиночкой, Самюэль. Ты не можешь себе представить, сколько раз я мечтала, чтобы ты просто появился неожиданно и помог мне нести это бремя, — слезы навернулись на глаза Киры.

И это была правда.

Она даже не могла сосчитать, сколько раз она тайно молилась о том, чтобы он появился. Как часто она плакала во сне, желая, чтобы кто-нибудь помог ей.

Гнев в глазах Самюэля исчез, и на смену ему пришла грусть: «Но это все равно не объясняет, почему ты ничего не сказала мне, когда мы снова встретились. Я не гожусь в отцы и не планировал иметь детей. Но это не значит, что я бы отвернулся от Коди. Он мой сын. Я бы взял и буду брать на себя ответственность и заботиться о нем».

— Неужели ты не понимаешь? — Кира всхлипнула, пытаясь сдержать водопад слез, который хотел низвергнуться по ее щекам. — Я боялась, понимаешь? Когда ты неожиданно появился в моей жизни, я не знала, что делать. Что я должна была сделать? Прийти к тебе в кабинет и сказать, что у нас есть общий ребенок, когда я не могла быть уверена, что ты вообще хочешь его увидеть? Я в замешательстве, Самюэль. Часть меня хотела сказать тебе и наконец-то позволить моему сыну узнать, кто его папа. Но я боялась. Я не хотела потерять Коди или свою работу. Я понятия не имела, что ты за человек, да и сейчас не знаю. Насколько я могла предположить, ты бы просто сказал мне собирать вещи и искать другую работу.

— Незнание меня — не оправдание. У тебя была возможность, и не одна, рассказать мне, но ты предпочла сохранить это в тайне. Неужели