указывает великий ведантист и святой ХХ в. Рамана Махарши, обусловливается "я-мыслью" [33]. Именно эта идея, неосознаваемая, но всегда присутствующая, создает чувство индивидуальности, отдельности от мира и от других людей. Избавление от этой иллюзии ведет к осознанию своей тождественности с Атманом и является самым прямым путем к освобождению от сансары, к вечному блаженству [33].

Поскольку для разума существует противоположность объекта и субъекта, то Атман кажется нам верховным субъектом, для которого все существующее является объектами. Поэтому физический мир трактуется как ничем не обусловленный феномен в Атмане. Следовательно этот мир не материален, хотя и объективен в смысле независимости от восприятия его индивидуальными сознаниями. Он идеален, т. к. все его составляющие кажутся мыслеобразами Атмана, а не пресловутой материей. Внешний мир создан из того же "материала", что и галлюцинации. Любой психиатр может засвидетельствовать, что его пациенты абсолютно уверены в реальности содержания их бреда. С другой стороны, те, кто перенес операционный наркоз, после возвращения в нормальное состояние отмечали, что и галлюцинации, если они возникали, ничем не отличаются от действительности. Только после их исчезновения приходило понимание, что это был бред. Об этом говорят и те, кто принимал галлюциногены типа ЛСД.

Из этого, однако, не следует справедливость субъективного идеализма: RII, действительность, принципиально отличается от RIII, иллюзий, и это отличие достоверно доказывается любимым критерием истины марксистов— практикой. На самом деле — наличием обратной связи между восприятиями и результатами действий, совершаемых на основе этих восприятий. Действия, совершаемые в состоянии бреда, не могут не вести к печальным последствиям для организма, тогда как совершаемые в нормальном состоянии, если не делать ошибок и правильно оценивать обстановку, ведут к приспособлению к внешней среде, существующей независимо от субъекта.

Поскольку объекты внешнего по отношению к человеку мира, упрощенно говоря, являются "мыслями" Атмана, а наши сознания есть окна, апертуры Атмана, которые как луч прожектора высвечивают отдельные участки тьмы, то они и воспринимаются всеми индивидуальными сознаниями одинаково (более или менее, в зависимости от положения наблюдателя). Таким образом внешний мир реален на уровне действительности, RII, не зависит от восприятия его субъектами, и поэтому позицию адвайты в "основном вопросе философии" можно назвать реализмом. Но уже не наивным, поскольку независимость "вещей" от воспринимающих их субъектов получила твердое обоснование. Это пример гегелевской триады в мышлении: наивный реализм — это тезис, его отрицание ментализмом — антитезис, а обоснование реализма абсолютным идеализмом — снятие.

Относительно критериев истины Шанкара придерживается традиционного для Индии представления о степенях реальности. "Состоянием сновидения противоречат переживания в бодрствующем состоянии, которым в свою очередь противоречит проникновение в реальность (брахманубхава). Это — наивысшее познание, так как нет никакого другого познания, которое может ему противоречить" [3]. Наивысшее познание, познание Абсолюта, является для самого себя очевидным свидетельством Истины, поскольку познающий и познаваемое составляют единую реальность. В самом деле, если у кого болит голова, нужны ли еще какие-то доказательства того, что она болит? Но так как находящимся в феноменальном мире нет возможности использовать критерий реальности RI, то Шанкара, помимо восприятия и логического вывода признает свидетельства шрути — священных книг. Последнее — как временное средство, поскольку указывается путь постижения Абсолютной истины, следовательно, возможность проверки этих свидетельств. Не после смерти, как в некоторых религиях, когда уже нельзя будет предъявить иск в случае обмана, а сейчас и здесь. Однако указывается, что "Все источники познания действительны лишь до тех пор, пока не постигнута окончательная (Абсолютная, авт.) истина, и, таким образом, имеют лишь относительную ценность для конечного понимания. Строго говоря, все наше познание есть незнание (авидья) … Даже тогда, когда мы пытаемся постигнуть сущность первичного Атмана из текстов священных книг, мы не понимаем его истинной природы. Истинное познание Атмана свободно от какой либо формы или видоизменения" [3].

Познание абсолютной истины называется джняна; идущий по этому пути называется джняни, а сам путь — джняна-марга. Но Шанкара считает, что этот термин несколько неудачен, т. к. джняна (буквально — ведение), ассоциируется с эмпирическим познанием. Более удачным он считает термин анубхава, который переводится то как "составной опыт" (или целостное знание), то трактуется как мистическая интуиция. Это состояние сознания, которое возникает, когда авидья (заблуждение) разрушена и индивид (джива) осознает свое тождество с Атманом. "Шанкара показывает реальность интуитивного познания, анубхавы, в котором стираются различия между субъектом и объектом и посредством которого постигается истина высшего Я. Это — невыразимый опыт, находящийся вне мысли и речи, опыт, который преобразует всю нашу жизнь и создает уверенность в присутствии Бога" [3].

Но — "Интуиция не падает с неба. Она — самый благородный цветок человеческого разума. Она — не фантазия, отказывающаяся обращаться за помощью к человеческому разуму" [3]. Т. е. способность интуитивного познания возникает только в результате подготовке ума к постижению метафизических истин. Интуиция, в конечном итоге, состоит в способности отличать правду от лжи, истину от заблуждения, реальное от не реального. Вот почему для приближения к высшей и абсолютной Истине необходимо восхождение от самых примитивных метафизических доктрин, через все промежуточные, к абсолютному идеализму. Так происходит развитие интуиции.

Шанкара признавал, что анубхава доступна всем, независимо от касты и вероисповедания, хотя достигают ее лишь немногие. Все зависит от степени духовного развития индивида. Атман является конечной сущностью каждого и поэтому рано или поздно, каждый, кто стремится к истине, сможет осознать свою бессмертную сущность. Однако признается, что изучение веданты не может быть причиной освобождения от авидьи, поскольку всякое познание сопровождается расчленением Реальности на субъект и объект и, следовательно, становится препятствием для постижения Абсолюта. "Оно помогает нам скорее снимать маску с глупости, чем достигать мудрости. Избавиться от авидьи — значит постигнуть истину, подобно тому, как ясное представление о веревке означает устранение неправильного представления о ней, как о змее". Здесь имеется ввиду широко используемый в индийской философии пример возникновения и исчезновения иллюзии змеи, за которую в сумерках принимается веревка.

Невыразимая высшая Реальность все же должна получить какое-то, хотя бы приближенное описание, чтобы можно было составить представление о том, куда идти. В соответствии с адвайтой, с эмпирической точки зрения (а только такая нам и доступна), Реальность представляет собой непостижимое единство субъективного и объективного, Атмана и Брахмана. Если Атман — это абсолютный субъект, высшее "Я", то Брахман — это высший Он, объективная Реальность, которая обусловливает мир со всем в нем находящимся. Брахман — вне времени и пространства, вне причинно-следственных отношений, вне феноменального мира. Как и подобает абсолютной Реальности, он невыразим в терминах логики и поэтому определяется негативными предикатами — нерожденный, неизменяемый, непроявленный,