– Зачем ты дуешь туда?

– Господи, ну как будто тебе в детстве так не делали! Мне так всегда, и я потом… Короче, как будто непонятно!

– Понятно. Но все равно забавно.

От его смеха, как ни странно, стало легче. Если бы Роман страдал, ему оказалось бы не до смеха! Тори наконец смогла расслабиться, нанесла мазь почти уверенно и перебинтовала обе ладони. Градов осторожно пошевелил освобожденными пальцами, проверяя, не сдвинется ли повязка, и довольно кивнул:

– Поздравляю, если это действительно дебют, то весьма удачный.

– Даже при необразцовом пациенте, – вздохнула Тори.

– Пациент действительно необразцовый. Но благодарный. Спасибо.

Он не первый раз благодарил ее – но впервые делал это без многозначительных взглядов и снисходительной ухмылки. Да что с ним такое сегодня? Или ей чудится?

Градов подтвердил, что не чудится, когда предложил:

– Может, все-таки на «ты»?

– Так это же была моя идея!

– Недооцененная мной, признаю.

Непонятно… Ну да и ладно. Может, он с лестницы грохнулся и мозги наконец на место встали, а может, проснулся в хорошем настроении. Кто его поймет! Его неожиданное дружелюбие приближало ее к цели, только и всего.

Тори наконец ответила на его улыбку:

– Тогда договорились.

– Вот и славно. По идее это я тебе должен что-нибудь – в благодарность…

– Я ни о чем не просила.

– Это да, – согласился Градов. – Тогда я воспользуюсь этой паузой и сам тебя… Не то что попрошу, но спрошу. Надеюсь, ответишь честно.

А вот и повеяло подвохом, в который она только-только перестала верить.

– Давай посмотрим, я не на все вопросы отвечаю честно, – усмехнулась Тори. – Так что авансом ничего не обещаю. Что ты хочешь узнать?

– О, тут все очень просто. Ради чего ты приехала в Малахитовый Лес на самом деле?

Глава 16

Вот тут ей нужно было солгать, потому что правда не привела бы ни к чему хорошему. Однако Тори чувствовала себя измотанной, достойная ложь не придумывалась, а в наспех сляпанную версию Градов бы не поверил. Оставался только один вариант – сообщить ему часть правды и надеяться, что этого окажется достаточно.

– Я не фотограф, если ты об этом.

– Об этом я как раз не спрашивал, потому что все и так очевидно, – указал Градов. – За дни, проведенные здесь, ты три раза сфотографировала лес и полтора раза – тюльпаны. Не могу сказать, что все здешние самопровозглашенные творцы приезжают в Малахитовый Лес по делу, но это уже перебор. Так зачем ты здесь?

– Я ищу одного человека.

Градов сразу же напрягся, но Тори ожидала, что так будет. От этого простого «ищу одного человека» веяло интригами, любовной драмой или шпионажем. А может, без «или» – всем сразу, но это точно не несло ничего хорошего для поселка и намекало, что Градова планировали просто использовать.

Ирония заключалась в том, что Тори действительно собиралась его использовать – но не для брачных игр.

– Кого и зачем? – спросил Градов, не сводя с гостьи настороженного взгляда.

Тут Тори могла лишь порадоваться, что выбрала именно эту версию правды. Можно было говорить честно, не опасаясь, что он заметит вранье.

– Я не знаю, – вздохнула она.

– Ты издеваешься?

– Жизнь надо мной издевается, очевидно. Если бы я знала, кто этот человек, я бы сразу направилась к нему или дождалась, пока он вернется из Малахитового Леса. Сюда, знаешь ли, не так просто попасть! Но подвох как раз в том, что я его не знаю.

– Нормально объяснить не хочешь?

Этого Тори действительно не хотела. При воспоминаниях о том человеке откуда-то из недр памяти неизменно прорывались крики, и кровь, и волки… Сейчас, когда она и без того устала, сдерживать их получалось все хуже.

Но молчать она не стала. Ответила, осторожно подбирая слова:

– Мы с этим человеком не друзья и даже не знакомы. Просто десять лет назад он был свидетелем события, которое очень важно для меня. Я знаю одну правду о том событии и надеюсь, что этот человек знает другую правду, поэтому и хочу поговорить с ним.

– Ясно… Так что за событие?

– Извини, но этого я сказать не могу, – покачала головой Тори. – Тут очень… личное. Но могу лишь гарантировать, что это не преступление в общем понимании, это никак не навредит поселку.

На сей раз Градов не спешил продолжать разговор. Он рассматривал ее внимательно, словно надеялся увидеть насквозь. Под его взглядом становилось неуютно, и Тори понятия не имела, о чем он думает на самом деле. Короткий миг дружелюбия прошел, перед ней сидел уже знакомый хозяин дома – настороженный и закрытый.

Она даже предполагала, что прямо сейчас ее вышвырнут вон – и из коттеджа, и из поселка. Но Градов с приговором не спешил.

– Хорошо, пусть будет личное, – согласился он. – Но если ты не знаешь, что это за человек, как ты выяснила, что он здесь?

От Токарева, которого тут упоминать нельзя… Этот разговор все больше напоминал Тори прогулку по минному полю.

– Я ищу его уже десять лет. Мне дали наводку – вроде как он здесь.

– Как его могли найти без имени?

– Моему информатору известно имя, но за имя он потребовал цену, которую я не смогла заплатить.

– То есть денег на поездку в Малахитовый Лес хватило, а на покупку имени – нет?

– Там не деньги были нужны, – холодно ответила Тори.

Градов наконец смутился, перестал изображать из себя живой сканер. Он наверняка сделал неверные выводы о том, какой платы от нее потребовали, но Тори хотела, чтобы так было.

– Ну и как ты намерена его найти? – поинтересовался хозяин дома. – Без имени, внешности… Да без всего? Хоть что-то ты о нем знаешь?

– Возраст примерно знаю: десять лет назад этот человек был достаточно взрослым, чтобы водить машину. Это отметает всех, кому меньше двадцати восьми.

– Негусто – таких тут мало. На что ты надеялась?

– Честно? Бродить, присматриваться, надеяться, что я узнаю его или он узнает меня.

– То есть вы все-таки виделись?

– Виделись, – подтвердила Тори. – Но при таких обстоятельствах, что я его совершенно не запомнила, просто знаю, что он там был. Ему тогда пришлось не так плохо, и есть шанс, что он меня помнит. Вот зачем я приехала, этим и занималась, потом чуть-чуть отвлеклась на тебя, теперь вот снова приступлю к поискам.

В том, что Роман прекратит с ней общение, Тори даже не сомневалась. За все время разговора Градов так и не расслабился, не улыбнулся ей, не попытался хоть как-то поддержать. Значит,