попытался вмешаться и выпроводить незваных гостей, но темпераментный Гиенишвили с поддержкой многочисленных родственников смел его со своего пути, как горный поток пастушью хижину.

Надежда действовала так уверенно, поскольку знала, что ни карлика, ни его костоломов нет на месте, уехали куда-то с Венедиктовым. А в ритуальном бюро остались обычные служащие. Охрана тоже обычная, не армию же карле содержать.

Присутствующие принялись обходить зал, снимая крышки с каждого гроба. Администратор плелась сзади, пытаясь прекратить несанкционированную проверку, но на нее не обращали внимания. Так они переходили от ящика к ящику, но все они были пусты.

Наконец Гиенишвили-старший подошел к очередному гробу и попытался снять с него крышку. Она не снималась, будучи закрытой на кодовый замок.

— Это что такое? — Отец семейства надвинулся на администраторшу. — Открой сей же час!

— Я не могу, не имею права…

— Не имеешь права? Так сейчас ты заимеешь лево! Мы сейчас тебя положим в свободный гроб и оставим там на несколько дней!

По лицу Гиенишвили было видно, что он не шутит. Администратор вздохнула и набрала на замке код. Крышку сняли.

— Ну что там? — любопытствовали родственники из дальних рядов. — Нашли дядю Гиви?

— Нет, — отвечали те, кто был ближе. — Там какая-то женщина!

— Живая… — добавил внучатый племянник тети Мананы.

Многочисленные Гиенишвили двинулись дальше, проверять оставшиеся, а Надежда протиснулась к открытому гробу и увидела в нем подругу.

Мария была бледна, лежала с закрытыми глазами, в зубах торчала пластмассовая трубочка. Но она, несомненно, была жива.

Администратор подскочила к гробу и попыталась его закрыть, но Надежда встала перед ней, уперев руки в бока, и процедила металлическим голосом:

— Так, и что мы здесь имеем? Попытка убийства путем удушения, статья двести сорок, пункт «Б»…

— Я ни при чем! — взвизгнула администратор и исчезла из зала, как будто ее сдуло ветром.

Надежда наклонилась над Марией, плеснула ей в лицо предусмотрительно приготовленной водой.

Мария охнула и открыла глаза…

— Ты, Надя?

— А ты кого ожидала увидеть?

— А где я нахожусь?

— К счастью, на этом свете.

— Да? А то я уж отвыкла, все гробы да гробы… ой, опять гробы!

— Нужно отсюда выбираться, да поскорее, — деловито сказала Надежда, — как бы карлик не вернулся.

— А где… — Мария запнулась.

— Понятия не имею! Да вылезай уже, неужто тебе так приятно там находиться? — Надежда буквально силой вытянула подругу, но у Марии закружилась голова, она едва не упала на пол.

— Это усложняет дело… — пробормотала Надежда. — Ты как вообще?

— Плохо… — жалобно проныла Мария, — голова кружится, все перед глазами плывет, слабость такая… Ноги не идут.

— Ты слишком долго в гробу пролежала, — авторитетно заявила Надежда, — нужно на воздух выйти. Пойдем уже, а то тут атмосфера настораживает.

И то сказать, атмосфера не способствовала спокойному времяпрепровождению. Из соседнего помещения доносились крики и грохот, было похоже, что обиженная грузинская семья крушила стены.

Осторожно, но твердо Надежда подхватила Марию и потащила ее к выходу. Они прошли длинным коридором и только хотели было выйти, как за входной дверью послышались крики, и охранник, опрометью бежавший от двери, едва не сбил их с ног.

— Что-то мне это не нравится… — пробормотала Надежда, предчувствуя очередные неприятности, — давай-ка через служебный вход пойдем.

Мария все время отставала и наконец остановилась.

— Не могу больше, — выдохнула она, — сейчас упаду.

Надежда хотела прикрикнуть, но подруга, и правда выглядевшая бледновато, начала оседать на пол. И тут навстречу им выскочила та самая девица, что вечно курила у служебной двери и угостила когда-то Надежду сигаретой, оказавшейся такой полезной.

— Опять вы? — спросила она, и Надежда не осознала сразу, что голос у нее совсем другой, да и сама девица сейчас кажется не такой глупой и вульгарной.

— Да мы тут случайно… — пробормотала, — нам бы выйти, а она вот…

— Точно, выйти вам нужно, сейчас тут будет жарко, — непонятно усмехнулась девица, мигом приволокла каталку, одним движением пихнула туда Марию и придала каталке первичное ускорение, Надежда едва успевала за ней вприпрыжку.

Они мигом пронеслись коридорами, миновали холл, где никого не было, и уткнулись в служебную дверь. Изнутри она открывалась свободно, так что тележка выкатилась наружу. Мария едва не свалилась с нее и соскочила сама, что Надежда посчитала хорошим знаком.

— Как ты?

— Да ничего, только ужасно есть хочу! — призналась Мария.

— А, так это у тебя от голода! Идем скорее туда! — Надежда уверенно потащила подругу через дорогу к зданию с двумя вывесками: «Салон красоты» и «Кафе».

Черный автомобиль выехал на набережную Обводного канала.

— Куда сейчас, шеф? — водитель повернулся к Конраду Карловичу.

— Это ты у него спрашивай, — карлик взглянул на Венедиктова. — Он у нас проводник. Только смотри, не вздумай изображать Ивана Сусанина! Ты же помнишь, что у твоей подруги воздуха осталось всего на час. Так что если не поспешишь…

— Да вот, мы почти приехали! — Венедиктов показал на металлические ворота, над которыми красовалась яркая вывеска со странным названием «Консерва — Тория».

На этом месте, в промышленном районе на Обводном канале, когда-то размещался большой консервный завод. Продукцию он выпускал не очень вкусную, и со временем завод закрыли, а на его месте создали лофт-зону, где разместились многочисленные художественные галереи, маленькие магазинчики, мастерские, концертные площадки и рестораны. От прежнего завода этому лофту помимо территории досталась половина названия.

В лофт можно было входить только на своих двоих. Водитель поставил машину на стоянку перед входом, и вся компания во главе с карликом вошла в ворота. Перед ними был просторный, вымощенный плиткой двор, куда выходили двери десятков разнообразных заведений. По двору слонялась молодежь.

— И что, ты хочешь сказать, что Вестингауз устроил здесь тайник, в котором спрятал сокровище? — с сомнением в голосе спросил карлик, оглядываясь по сторонам.

— Я не знаю, где он устроил тайник. Только на карте, которую вы у меня отобрали, изображено это место.

— А ты мне не вешаешь лапшу на уши? — Конрад Карлович развернул карту. — Здесь нет ничего похожего…

— Смотря что вы хотите найти. Конечно, на карте не может быть всех этих салонов, мастерских и ресторанов, потому что тогда их и в помине не было. Во времена Вестингауза и консервного завода не было, его построили в двадцатые годы двадцатого же века. А в те годы здесь был пустырь, на котором размещались несколько рыбацких хижин и десяток огородов, где выращивали овощи, которые потом везли на Сенной рынок…

— И как же ты определил это место?

— В этом и заключается искусство геолокации, то есть привязки карты или фотографии к конкретной местности. На вашей карте изображено несколько строений, которые