четыре, по одному с каждой стороны. Венедиктов начал ковырять замки, и в это время в зал вошел мрачный мужчина с полувоенной выправкой.

— Гражданин, что вы здесь делаете? — обрушился он на Венедиктова. — Вы же слышали, что здесь проводятся следственные мероприятия, и всех посторонних просили незамедлительно покинуть помещение! Вы вообще кто, сотрудник или клиент? Если клиент, предъявите документы, а если сотрудник, то вас задержат до выяснения обстоятельств…

— Но здесь женщина! — выпалил Венедиктов. — Она задыхается! У нее воздуха было всего на два часа, и это время уже прошло!

— Что вы такое говорите? — строго и недоверчиво переспросил вошедший. — Какая женщина? Живая?

— Надеюсь, что еще живая… — простонал Венедиктов. — Но с каждой минутой ее шансы падают.

Строгий человек в растерянности замолчал, и Венедиктов воспользовался паузой, чтобы открыть четвертый замок и тут же торопливо откинуть крышку.

Марии не было. Но и пустым гроб не был — он был до краев наполнен пластиковыми пакетами с белым порошком.

— Ее и здесь нет… — Венедиктов схватился за голову.

— Да, но есть кое-что другое! — оживился мужчина. — И вы об этом наверняка кое-что знаете…

— Ничего не знаю! Понятия не имею, что это такое! Вообще первый раз вижу…

— А вот это мы проверим! — строгий мужчина шагнул к Венедиктову. — Вы арестованы до выяснения обстоятельств дела!

— Но я не могу, я должен найти Марию!

— Что за «не могу»? Арестован — значит, арестован!

В это самое время в зал ворвался невысокий пузатый человек с орлиным носом, густыми бровями и красным от гнева лицом. Он с разбега налетел на строгого мужчину, вцепился в лацканы его пиджака и заговорил густым басом:

— Вы думаете, если грузин вспыльчивый, так его дразнить можно? Вы так думаете?

— Извините, гражданин, вы о чем? — Человек при исполнении безуспешно пытался отцепить вспыльчивого грузина от своего пиджака, но тот впился в него разъяренным бультерьером и клокотал, как кипящий котелок:

— Эти мошенники куда-то дели нашего дорогого Гиви… Они зарыли его на пустыре, как собаку! Они положили его в фундамент супермаркета и залили бетоном! А никому из ваших до этого нет дела! Меня никто даже слушать не хочет!

— Что такое? — строгий мужчина напрягся. — У вас имеются сведения о сокрытии трупа?

— Имеются, имеются, у меня много чего имеется! Только никому это не интересно!

Венедиктов понял, что о нем ненадолго забыли, и решил как можно быстрее сбежать. Он уже проверил все гробы и выяснил, что Марии ни в одном из них нет.

Но в таком случае куда ее дели?

Очень осторожно Кирилл проскользнул мимо строгого мужчины, пробежал по служебному коридору и выскочил из «Тенистого уголка». В нерешительности остановился возле служебного входа, не зная, что делать и где искать, как вдруг рядом с ним раздался странный свистящий звук:

— Псс!

Венедиктов удивленно завертел головой.

Рядом с ним стоял крупный внушительный кот соответствующей месту расцветки — угольно-черный с белоснежной манишкой. Но он вряд ли мог издать такой странный звук. Кирилл на всякий случай внимательнее пригляделся к коту, но тут снова раздалось:

— Псс! Кирилл Николаевич!

На этот раз кот был явно вне подозрений. Даже если он каким-то чудом научился говорить по-человечески, откуда он мог знать имя-отчество Венедиктова?

И тут он заметил, что из-за припаркованной поблизости машины выглядывает женщина.

Это была не просто женщина — это была Надежда Николаевна Лебедева собственной персоной. Но Венедиктов об этом не знал, поэтому несколько растерялся. Они уже сталкивались, Надежда-то прекрасно его изучила. Но в его фирме Надежда Николаевна пряталась за статуей Урании, а в кабинете психоаналитика была в гриме, так что сейчас он ее просто не узнал.

Надежда сделала страшное лицо и поманила Венедиктова. Он огляделся и неуверенно подошел.

— Простите, кто вы такая?

— Некогда объяснять, но я пришла за вами.

— А почему прячетесь?

— Здесь полно полиции, а сталкиваться с ней я не намерена.

— Я вообще-то тоже…

— Так пойдемте скорее отсюда! Что вы, ей-богу, — Надежда потихоньку теряла терпение, — боитесь, будто я — волк, а вы — Красная Шапочка! В лес я вас не заведу!

— Но я не могу! Я должен найти Марию… Она, может быть, задыхается, умирает…

— Если и умирает, то только от голода. Но уже не умрет. Короче, если вы не против, я сейчас отведу вас прямо к ней.

— Правда? — обрадовался Венедиктов.

— Зачем мне вас обманывать?!

«Кто знает зачем, — опомнился Венедиктов, — и почему я должен ей верить?» Однако, похоже, выбора у него нет.

Надежда, пригибаясь, как под обстрелом, перебежала дорогу и нырнула в дверь с вывеской «Салон красоты». Венедиктов удивился, но пошел следом. Здесь Надежда свернула налево, и они оказались в зале кафе.

И первым, кого он увидел, была Мария, с большим аппетитом уплетавшая огромный бутерброд, — добралась до него, пока Надежда вышла на поиски Венедиктова.

— Вы живы! — радостно выпалил Кирилл Николаевич.

— А что, непохоже? — встряла Надежда, глядя на бутерброд и укоризненно качая головой.

Кирилл неловко замялся.

— Вы так и будете стоять? — Мария оторвалась от еды.

Венедиктов смущенно кашлянул и сел за стол. Мария помахала официантке:

— Мужчина хочет сделать заказ!

— Да я вообще-то не очень…

— Хотите, хотите, не стесняйтесь! — вздохнула Надежда.

Официантка остановилась перед Венедиктовым с выжидающим видом.

— Что желаете?

— Да я вообще-то…

— Закажите вот такой, с мясом и огурчиками! Очень вкусно! Или с авокадо, тоже ничего… — с набитым ртом посоветовала Мария.

— Ну, пусть будет такой!

Официантка отошла за заказом.

— Я так рад, что вы выбрались из гроба… — начал Венедиктов.

— А уж я-то как рада! Спасибо Надежде Николаевне.

Надежда прижала руки к сердцу и поклонилась, но эти двое даже не заметили ее телодвижений.

— Я спешил… Вырвался от тех страшных людей, примчался в этот «Уголок», а вас там уже нет…

— Извините, не дождалась!

Надежда отметила про себя, что, доев четвертый бутерброд, Мария стала гораздо живее. Правда, что ли, у нее это от голода было?

— Ох, это вы извините, что-то не то я несу…

— Несу, несу! — проговорила, подходя к столу официантка и поставила на стол перед Венедиктовым тарелку с огромным бутербродом.

Мария, которая уже доела свой четвертый, с авокадо, с жадностью уставилась на чужую тарелку.

— Можно, я возьму у вас кусочек?

— Да берите, конечно! Берите все! — Кирилл приглашающим жестом пододвинул к ней бутерброд.

— Да нет, что вы! Все — это слишком много… Что вы из меня обжору делаете? Я только маленький кусочек…

Она отщипнула кусочек, потом еще один.

«Черт знает что! — подумала Надежда. — Это переходит уже всякие границы!»

— Вкусно… — промурлыкала Мария.

— Я очень