не сохранились до нашего времени, но там есть и часть Обводного канала, который никуда не делся…

— Но он же не подписан!

— Конечно, иначе было бы гораздо проще опознать это место. Канал не подписан, но его берег здесь изгибается, и дуга его точно соответствует тому, что изображено на карте. Такое совпадение не может быть случайным, значит, это — то самое место, которое мы ищем.

— Что-то мудрено объясняешь, — поморщился карлик. — Но ты в этом разбираешься, так что тебе виднее. Давай уже действовать, время дорого. А если ты нас водишь за нос, тебе же хуже. Точнее, твоей подруге. Воздуха совсем мало осталось.

— Да, пойдемте скорее!

Венедиктов еще раз сверился с картой и направился в правый угол двора, к кованой двери, на которой висела кованая же вывеска «Постоялый двор».

Спустившись по ступеням, Венедиктов со спутниками вошел в низкий сводчатый зал.

Вероятно, когда-то здесь размещался заводской подвальный склад. Стены были из грубого красного кирпича, тут и там стояли и висели какие-то хомуты, уздечки, дуги и прочие части конской упряжи. Имелись также коромысла, ухваты, расписные прялки и прочие предметы старины.

Несколько ниш были выгорожены из общего зала.

Навстречу вошедшим направился официант в косоворотке и хромовых сапогах.

— Вы будете обедать? — осведомился.

— Подумаем еще! — отмахнулся от него карлик и повернулся к Венедиктову: — Ну, куда теперь?

— Вон в ту нишу!

Ниша, к счастью, была свободна, и вся компания вошла в нее.

— Дайте еще раз взглянуть на карту…

Венедиктов посмотрел на пергамент, подошел к кирпичной стене, постучал по ней и повернулся к карлику:

— Дайте что-нибудь острое, нож например…

— Никак ты что-то задумал? — Карлик нахмурился, и один из двух сопровождавших его качков в черном шагнул ближе.

— Да бросьте вы! Хочу только убедиться, что правильно нашел место!

— Нож я тебе не дам. Стас сделает, что надо.

Подручный достал складной нож, открыл его и повернулся к Венедиктову:

— Что делать?

— Воткни вот сюда и попробуй вынуть кирпич.

Стас приставил нож к щели между двумя кирпичами и ударил кулаком по рукоятке, чтобы загнать лезвие в щель.

Вмиг в ресторане погас весь свет, а Стас рухнул на кирпичный пол без сознания.

Окон в подвале не было, поэтому зал погрузился в непроницаемую темноту.

— Держи его, Влад! — злобно зашипел карлик. — Он пытается сбежать!

Второй подручный нашел в кармане зажигалку, высек бледный огонек и увидел Венедиктова, бежавшего в дальний конец зала. Он устремился следом и успел заметить, как беглец юркнул в низкий сводчатый проход.

Громила прибавил ходу и, пригнувшись, нырнул в тот же проход. Он уже почти нагнал Венедиктова, как вдруг получил страшный удар по лбу. На мгновение перед его глазами вспыхнули яркие искры, нечто вроде северного сияния, а потом наступила еще более глубокая темнота.

Услышав за спиной глухой удар и последовавший за ним звук падения, Венедиктов перевел дыхание и включил фонарик на телефоне.

Его расчет оправдался.

Когда он привел карлика и его костоломов на бывший консервный завод, руководствовался не геолокацией, а тем единственным соображением, что сам был консультантом при проектировании и строительстве лофта, особенно же плотно работал над чертежами ресторана «Постоялый двор».

Он помнил схему электропроводки, знал, куда нужно воткнуть нож, чтобы устроить короткое замыкание. Кроме того, помнил, что запасной выход из ресторана очень низкий, а в одном месте осталась металлическая труба, об которую и сам он, и другие сотрудники не раз ударялись головой. Поэтому когда Влад погнался за ним в темноте и развил спринтерскую скорость, то с разбега врезался в эту трубу и таким образом был выведен из строя.

Венедиктов наконец выбрался из темной галереи. Он оказался за пределами лофта, на набережной Обводного канала. Взглянул на часы — прошло больше пятидесяти минут с того времени, когда Марию заперли в герметичном гробу. По словам карлика, у нее оставалось воздуха еще на полчаса…

К счастью, до «Тенистого уголка» было недалеко.

Венедиктов поймал машину и помчался на помощь Марии.

Кафе соседствовало с салоном красоты, поэтому половину столиков занимали дамы в специальных шапочках, ожидающие, когда прокрасятся волосы. Была парочка с бровями, щедро намазанными краской, одна — с волосами, накрученными на палочки. Дамы пили латте, капучино или свежевыжатый сок из экзотических фруктов и сплетничали, кто-то уткнулся в телефон.

На подруг дамы поглядели с недоумением. Вламываются две тетки не первой, скажем так, молодости, одна растрепанная, как огородное пугало, с размазанной тушью под левым глазом, вторая бледная до синевы, в мятой одежде, и пахнет от нее так, что непонятно почему вспоминается фильм «Возвращение живых трупов». Причем вспомнили даже те, кто его вообще никогда не видел.

Вновь прибывшие, однако, не обратили на взгляды ни малейшего внимания. Одна тетя протащила вторую в дальний угол и бросила на стул, после чего подошла к стойке.

— Кофе, — сказала она, — большую чашку. Самую большую… А из еды что у вас есть? — При этом она пренебрежительно посмотрела на печенье и булочки, выложенные за стеклом.

Выяснилось, что из еды есть горячие бутерброды с ветчиной, сыром и еще с чем-то. Тетка заказала четыре штуки и, получив чашку кофе, размерами напоминавшую (пардон) детский ночной горшок с ручкой, прихватила еще восемь пакетиков сахара. Отнеся чашку подруге, вернулась и заказала себе обычный капучино.

Когда принесли бутерброды, Мария вылакала уже полчашки кофе и набросилась на еду, как голодный тигр на антилопу.

Бутерброды оказались разными. Первым Марии на зуб попался самый непритязательный, без изысков, с ветчиной и сыром, но исчез он мгновенно, Надежда и глазом моргнуть не успела.

— Со вчерашнего дня не ела, упадок сил! — прочавкала Мария, уловив ее удивленный взгляд.

— Так бы сразу и говорила, — вздохнула Надежда, потом нахмурилась и подошла к окну.

У входа в «Тенистый уголок» творилось что-то невообразимое. Подъезжали многочисленные машины, из них высыпали люди в форме, кто-то кричал в громкоговоритель что-то строгое, затем вывели в наручниках парочку охранников, администратора, еще одну женщину, которая в прошлый раз рявкнула на Надежду, когда та притворялась уборщицей. Потом пошли санитары, некоторые прямо в несвежих халатах, за ними врачи и лаборанты, и Надежда сообразила, что берут всех по принципу «потом разберемся».

Она не очень удивилась, увидев, что распоряжается всем та самая девица, которая угостила ее в свое время сигаретами. Не зря она там толклась все время, наверняка засланный казачок от полиции или от ОМОНа.

Тем временем из дверей вывели ту бабу, которая изображала жену Венедиктова. Ее-то за что? За компанию наверное.

С удовлетворением отметив, что фальшивая