не смог сдержаться и ответил, отвлекаясь от проклятой беговой дорожки. Снова зарылся руками в мои растрепанные волосы, оттягивая их назад, беря инициативу.

Боже, да если от одного поцелуя я готова горы сворачивать, если только от касания его губ в душе напрочь стирается все то дерьмо, что свалилось на меня…

Наверное, это правильное. Самое правильное, что было в моей жизни за последнее время. Единственное, в чем я не сомневаюсь.

Однозначно, мы друг для друга нечто большее, чем просто помешанный и его идол. Нет, это глубже и понятнее на уровне инстинктов. Но я мечтаю, чтобы и он признал это вслух.

Чтобы перестал бояться. Чтобы я перестала бояться, что этому настанет конец тогда, когда мы ещё даже не попробовали.

Поэтому я оторвалась от него, тяжело дыша. Уперлась руками в грудь и с надеждой и немым вопросом уставилась в голубые глаза. Игорь же тяжело вздохнул и невесело улыбнулся.

А я поняла, что, скорее всего, победила. Да только, как всегда, в последнее время жизнь внесла свои коррективы. Потому что невдалеке на дорожке показалась одинокая фигура, столь знакомая мне.

Глава 49. Игорь

Едва ли не впервые в жизни радовался появлению прокурора. Он буквально вытащил меня из грядущего откровения, к которому я оказался попросту не готов.

Одно дело наблюдать за ней, вести ее столько лет, отслеживая каждый шаг и даже похитить. Совсем другое – смотреть в ее бездонные голубые глаза, горящие надеждой, и признаваться.

Признаваться ей, что, как только увидел, потерял покой. Говорить о том, что, когда она рядом, весь мир становится чуточку лучше. Жизнь становится лучше, даже несмотря на то, что полна дерьма.

Да только зачем ей это знание, зачем надежда, если каждый последующий шаг действительно может стать последним. Ева такая прекрасная, чистая… Я не хочу, чтобы она додумалась взять на себя ярмо мученицы.

Слишком девушка совестливая, и если я позволю себе лишнего, если признаюсь в том, что люблю ее больше жизни… она легко может после моей смерти закрыться от этого мира.

Она и так узнала о нем слишком много после стольких лет прозябания в неведении. А теперь ещё и странные новости про ее семью… Нет, прокурор как никогда вовремя.

– Сиди здесь и жди меня.

Я вышел, насколько это возможно, бесшумно. Момент, когда можно напасть, был на самом деле один. Когда тот завернет за здание и скроется от глаз охраны.

На самом деле он раньше бегал с ними, но то ли его перестали поддерживать, то ли денег стало не хватать. В любом случае бравых уродов, что работали на него, стало намного меньше.

Что сейчас играло мне на руку. Нам.

Подумал о том, что любой из моих друзей назвал бы нас психами. Точнее, меня. Потому что никто бы из них не сунулся обратно в Гродный на таких условиях.

Вдвоём, с девчонкой, что ничего не умеет, когда дело касается обороны. Да плюсом ко всему разыскиваемой, и в момент, когда главный в этом городе человек не пойми в каком состоянии.

Я же вообще не знал, что с ним. Да только… Для меня все стало понятно, когда мы на самом выходе встретили того охранника. Я знал его, ведь он работал раньше на меня.

Знал также, что он хороший парень и в играх у него были потери. Прекрасно помнил, какой он верный, и, в принципе, его нахождение в подобном месте само по себе о многом говорило.

А потом он посмотрел на нас с Евой и отпустил. Да ещё и намекнул, какую тачку брать. Это могло означать только одно: нас отпустили. Отпустили так же, как…

Максим тоже оказался здесь неслучайно. Наверняка! Не поверю, что можно вот так просто, как рассказывала Ева, выйти отсюда через заднюю дверь. Это невозможно.

За эти дни заточения я множество раз удивлялся и недоумевал. Потому что со мной обращались более чем хорошо. В моей ситуации, когда тебе фактически вынесли смертный приговор, создавалось ощущение, что я принцесса какая-то.

У нас с Максом разные ситуации в жизни бывали. Мы тоже не святые и некоторые моменты решали более чем жестоко. И к своим «гостям» относились совершенно иначе.

Тут же, если бы не ограничение в пространстве, можно было бы подумать, что я в отпуск приехал. Накормлен, напоен, да даже телевизор мне с тупыми сериалами поставили и спросили, что я предпочитаю читать.

В тот раз думал, что просто у меня кукуха поехала. Не бывает такого в жизни. Кажется, Ильяс Иванютин поехал крышей, раз устраивает мне подобный приём.

А потом Ева открыла дверь с горящими щеками и шальными глазами, и я окончательно уверовал в то, что в этом доме нас никто убивать не собирался. Потому что его хозяин против.

Единственное, что сжирало меня изнутри, – это мысли про то, зачем ему девушка. Видно, я слишком порочен, потому что думал лишь про одно.

Сгрыз ногти до основания, потому что считал, что сейчас старик окучивает мою девочку, что он может заставить ее, принудить. Но и тут правда оказалась далеко не такой уродливой.

Отец. Он думал, что он ее отец. А я боялся признаться девушке, что и так была на взводе, что допускаю такую возможность. Потому что все, что она говорила, слишком сильно напоминало змеиный клубок.

Все это проносилось в голове одним мгновением, пока я перемещался от машины к зданию. Ева напряжённо смотрела на меня, боясь шелохнуться. Да я и сам нервничал.

Мне ещё никогда не приходилось так рисковать. Воровать людей средь бела дня – то ещё удовольствие. А когда этот человек прокурор с потенциальным ворохом охраны…

Тем не менее я был готов сделать это. Ради неё. Потому что, пока не узнаем всей правды, мы не сможем жить спокойно. Сбежать не вариант. Это лишь на какое-то время отодвинет проблему в сторону, но не решит ее.

Лишь правда и расправа над теми, кто ею владеет, может сделать нас