такой манере со своими близкими, друзьями, мужьями, детьми, но не со мной и не друг с другом под моей книгой.

Задайте себе вопрос. Позволили бы вы себе в реальности с реальными людьми так коммуницировать? Говорить такими словами, которые вы пишите в комментариях, желать людям то, что вы желаете героям книги, и выражаться теми словосочетаниями, которые вы не стесняетесь печатать буквами.

И еще один вопрос. Что бы вы получили в ответ на подобное поведение? Повторюсь, 119 рублей — это цена за книгу. За историю, а не за право хамить и устраивать истерики в комментариях. Свои обязательства коммерческого автора я соблюдаю: я не задерживаю проды, книги заканчиваю в срок, не пропадаю на долгое время, поэтому не надо бравировать тем, что вы купили книгу и что я неблагодарная сволочь, раз очерчиваю правила общения под книгой.

Вы купили текст, а не автора.

Глава 50. Гость?

Паника и страх в глазах Володи, который жестоко обломался с вдовушкой, которая оказалась обычной лгуньей.

Смотрю я на него, и никак не могу представить того, чтобы Роман так паниковал.

Не-а.

Если бы он стоял тут, а в дверь ломился голодный огромный динозавр, то он пошел бы с ним на разборки.

Он бы не испугался ни мертвого, ни живого, ни бывшего мужа красивой “вдовы” с очаровательным носом.

Набил бы морду мужу-динозавру, вернулся и попросил бы чаю.

— Пойду открою, — сажусь, а после поднимаюсь на ноги.

Если бы Рома не испугался, то и я не должна бояться.

Но руки у меня дрожат.

— А где балкон?

Я удивленно вскидываю бровь на хриплый и дрожащий вопрос Владимира.

— Есть тут балкон, — указываю в сторону окон, что занавешены тяжелыми бархатными шторами. — И в спальне.

Точно.

Он же не знает, где спальня.

Опять бьют по входной двери кулаками.

Какова вероятность, что мой бывший муж-бандит саму меня прикончит, завернет в ковер и вывезет куда-нибудь на карьер?

Ловлю себя на мысли, что меня это перспектива не пугает, ведь моя смерть будет означать то, что ему не все равно.

Нет ничего хуже равнодушия.

— Черт! — шипит бледный Владимир и кидается к шторам, за которым затем ищет дверь на балкон.

— Замерзнешь, — подхватываю плед и кидаю в него.

Наблюдаю за тем, как Володя жалко закутывается в плед и выныривает на балкон.

М-да.

Мелкий мужичок.

Неудивительно, что он в тридцать пять лет оказался без детей и жены.

Приглаживаю волосы и шагаю прочь из гостиной под новую яростную долбежку в дверь.

— Иду!

Голос мой выходит громким и немного истеричным.

По пути к двери, за которой все смолкает, поднимаю с пола свое пальто и накидываю его вешалку. Задерживаю взгляд на куртке Владимира… и не прячу ее.

В конце концов, я — свободная женщина, и мне нечего бояться перед чокнутым бывшим мужем.

Однако я все же вздрагиваю, когда за дверью раздается его напряженный тихий голос:

— Лера.

Просто назвал мое имя без приказа открыть дверь, а у меня все кровь отлила от лица и руки онемели.

Лучше бы там за дверью, честное слово, был голодный динозавр, чем Рома.

— Что ты тут делаешь? — задаю я громкий вопрос, который вздрагивает страхом. — Ром, ты на время смотрел?

— Открывай.

— Нет.

— Начинайте, парни.

Замерев с широко распахнутыми глазами, я понимаю, что если я не открою дверь, то мне ее вынесут мальчики Романа.

— Я открою! — взвизгиваю я. — Открою!

Пять минут назад страдала от того, что Роман оставил меня и забыл, а сейчас пытаюсь выровнять сбитое дыхание.

Подхожу к двери, касаюсь защелки и цепенею.

Мне кажется, что я умру, если увижу сейчас Романа вживую. Либо точно в обморок грохнусь.

— Лера, — повторяет он мое имя, и у меня сердце о грудину бьется, как мотылек о стекло.

Может, мне бросить угрозу, что я вызову полицию, которая заберет его вместе с парнями, но понимаю, что это не сработает.

Владимира вот можно было прогнать подобным предостережением.

На выдохе резко проворачиваю защелку несколько раз и открываю дверь, а затем весь мир останавливается, когда наши с Романом взгляды пересекаются.

Его глаза — холодная сталь, от которой на моей душе проступают тонкие нити кровавых ран.

Он тут.

В брюках и одной рубашке, что расстегнута на две первые пуговицы, а за его спиной Святой Валентин и Вася, который шепотом здоровается:

— Здрасьте.

— Здрасьте, — повторяет за ним Валентин и с неловкой улыбкой прячет лом за спину.

А я даже моргнуть не могу, глядя на Романа, который немного прищуривается, а затем по-хозяйски проходит в квартиру.

Я отступаю в сторону и все еще не могу моргнуть. Я должна что-то предпринять, но ничего не приходит на ум, потому что Роман ворвался ко мне будто из другого мира.

Роман кидает взгляд на куртку Владимира, а после без слов смотрит на меня все тем же стальным и острым взглядом.

Я опять не угадала.

Я думала, что он кинется искать Владимира по всем углам, а потом не оставит от него живого места, но Роман стоит передо мной и молчит.

— Гость? — наконец, спрашивает он.

— Это тебя не касается…

Он игнорирует мой слабый протест и неторопливо шагает в сторону гостиной:

— Побеседовать хочу с твоим гостем.

— Рома! Оставь меня в покое!

— Мы либо его сами найдем, — вздыхает Вася, прикрывая за собой дверь, — либо вы нам сэкономите время и нервы.

Я в гневе оглядываюсь на него.

— Работа у нас такая, — пожимает плечами, а затем торопливо стягивает ботинки. — Где спрятался?

Надо было сегодня остаться дома с книгой и травяным успокаивающим чаем, а не искать на жопу приключений, которым вызвала разъяренную демонюгу по имени Роман.

— Он его убьет? — едва слышно спрашиваю я.

Сердце сжимается. Пусть Владимир увидел во мне выгоду, но он не заслужил, чтобы его отправили на тот свет.

— Думаю, он на балконе, — Святой Валентин скидывает с плеч куртку.

— Почему? — охаю я и, вероятно, выдаю себя с потрохами. — Что за глупость?

— В анекдотах любовники всегда на балконах…

— Ах ты, уебок,