Ал и Стефан ждали ее после тренировки с Хортом, оба взмыленные и усталые.

— Как думаете, почему это палач вспомнил о нашем существовании? — угрюмо спросил Стефан.

— Как знать? — откликнулась Марго. — Наверное, до этого Майер просто не желал нас видеть, а теперь успокоился и вспомнил о своем любимом детище.

— Лучше бы и дальше не хотел!

Со Стефом было сложно не согласиться. А еще за эту неделю Маргарет отметила, как изменился ее сиблинг. Он стал угрюмее, зато перестал сторониться однокурсников и выставлять собственную значимость. Будто снял маску, которая, казалось бы, намертво приросла к лицу. И тот Стефан, который нашелся под маской, нравился Марго куда больше предыдущего. На него можно было положиться. Если бы Стеф захотел, вся академия узнала бы, что Аллен приходит в свою комнату за полночь. И не только! Одним словом, Марго и Ала тогда могли ждать огромные неприятности.

Об этом она думала, пока все трое направлялись в тренировочный зал. Майер уже ждал их там, мрачный и сосредоточенный. От его пронзительного взгляда захотелось спрятаться. А еще так и подмывало спросить, что профессор обнаружил у нее в голове. Однако у Марго были все шансы это узнать. Майер ведь любил использовать чужие воспоминания.

— Добрый день, — кивнул им профессор, и сиблинги поздоровались. — С сегодняшнего дня мы возобновляем наши тренировки. Встречаться будем через день в это же время, поэтому будьте готовы. Ваш приятель Эрик передал мне наработки универсального щита. Мне кажется, этот вариант защиты не очень подходит для обычных магов, но вполне доступен для сиблингов. Мы немного доработали щит, и сегодня вам предстоит его применить: один щит на троих. Приступим?

Марго казалось, Майер испепелит ее взглядом. Но нет, тренировка проходила достаточно спокойно.

— Поднимайте щит! — командовал Джемс. — Так, держите. Максимально. Засекаем время…

Оказалось, что как раз время увеличилось, и около получаса они втроем вполне могли удерживать заклинание.

— Теперь меняем задачу, — скомандовал Майер. — Каждый держит максимальное количество времени, потом дает знак напарнику, и тот подхватывает щит. Затем передает третьему. Вперед!

За окнами начинало темнеть. От напряжения магии болело все тело, однако щит держался, и когда Джемс разрешил его убрать, Ал просто развеял заклинание.

— Лучше всех получается у вас, Стефан, — заметил Майер. — А теперь третья часть нашей тренировки. Стефан, вы держите щит. Марго и Аллен, по крупицам делитесь с вашим сиблингом магией. Засекаем время.

Прошел час… Стефан заметно устал. Маргарет и сама чувствовала себя выжатой, словно губка. Ал, скорее всего, тоже, но защита держалась. Действительно, универсальное заклинание! Что же, еще один удачный эксперимент академии Бейлстоун.

— На сегодня все, — скомандовал Джемс. — Можете быть свободны.

Вот только покинуть тренировочную аудиторию они не успели. В двери постучали, и на пороге появилась Хельга.

— Студент Стефан, вам просили передать письмо, — на бегу сказала она. — Я как раз свою корреспонденцию забирала, захватила. Держите.

И передала Стефу запечатанный конверт, после чего так же быстро умчалась. Стефан тут же сломал печать и развернул серый лист. И уже его цвет говорил о многом… Марго почувствовала, как невидимый кулак сжимает ее сердце. Только эти эмоции принадлежали не ей!

— Что там, Стеф? — осторожно спросил Аллен, а их сиблинг бледнел на глазах. Он молча протянул Торейну письмо, а сам резко развернулся и выбежал прочь. Ал прочел, тихо выругался, передал конверт Марго и бросился за Стефаном.

— И что там, лори Хейзел? — поинтересовался Майер. — Вы же любите совать нос в чужую корреспонденцию!

Маргарет сделала вид, что пропустила шпильку мимо ушей. Куда больше ее заботило содержание письма. А значилось там только одно: мама Стефана умерла от внезапной и непродолжительной болезни.

— Бедный Стеф, — тихо сказала Марго. — Его мамы больше нет.

— Жаль, — откликнулся Майер. — Я знал ее немного, она была неплохим человеком.

— И причиной, по которой он приехал в Бейлстоун.

Джемс кивнул. Он казался отстраненно-спокойным, будто все происходящее мало его заботило. Что же, здесь все умели носить маски. Сначала Маргарет хотела как можно скорее найти Стефана, но потом решила, что другого случая поговорить с Майером у нее не будет. А то, что она хотела сказать, не стоит откладывать.

— Джемс, мне стоит попросить прощения, — набралась она храбрости.

Майер едва заметно усмехнулся.

— И за что же? — уточнил лениво.

— За украденные письма, — ответила Марго. — Я не имела права их забирать и читать.

— Хорошо, что вы это понимаете, лори Хейзел, — с подчеркнутой вежливостью ответил профессор. — Как видите, никому чужая корреспонденция не приносит счастья. И все же я вам благодарен. Если бы не вы, наверное, я бы так и не решился прочитать письма Адалины.

— Но почему? Она ведь любит вас. А вы, видимо, любили ее.

— И люблю, — легко признался Джемс. — Но Ади нет места в Бейлстоуне, если вы не заметили. И было бы нечестно поддерживать ее надежду. Да и мне стало бы сложнее находиться здесь, если бы я прочитал эти письма раньше. Теперь она замужем, и я могу быть спокоен. О ней есть, кому позаботиться.

— Глупо, Джемс, — вздохнула Маргарет. — Вот так отгородиться от любимого человека. Если бы вы написали ей не ждать, она бы смирилась с вашим ответом.

— А если я не желал этого писать? — резко спросил Майер. — Если хотел, чтобы ждала? Вы этого не могли предположить, лори Хейзел?

— Тогда почему оставили ее?

— Вы же сами читали: ради магии. Ради силы!

— Я вам не верю.

Повисла тишина. Марго уже начало казаться, что Майер не ответит, когда он все-таки заговорил:

— Иногда единственное, что мы можем сделать ради безопасности наших любимых, это оставить их, Марго. Если бы я попросил, Ади поехала бы со мной. Но вы бы смогли привезти любимого человека в Бейлстоун?

— Нет, — ответила Маргарет.

— Вот и я не смог. Адалина заслуживает счастья. Я уже не тот человек, которого она любила. Она забыла обо мне, и у нее все будет хорошо.

— Но вы могли бы вернуться к ней! Зачем вам Бейлстоун, Джемс?

— Кто, если не я? — Майер качнул головой. — Допустим, я соберу вещи и уеду. Что будет