даже больше, чем двум жуликам-воришкам, которых отмазал от северных рудников.

Когда прибыли в Портсмут, я горячо простился с Элизабет. Пообещал приехать в Лондон через два дня, как раз на Новый год. Графиня и майор Мейсон отправились в столицу на карете. Разумовскому я дал деньги на первое время, чтобы снял квартиру и обустроился, а сам оправился домой, отложив все дела назавтра.

Стоял морозный день. Улицы Портсмута слегка припорошило снегом. Хотя снег долго не лежал в городах у побережья моря. После Африки я немного мерз, хотя с утра довольно тепло оделся.

Эмили была вне себя от радости. Во дворе она бросилась мне на шею, горячо поцеловав в щеку. Мы вошли в дом. Миссис Портман будто заранее знала, что я именно сегодня приеду, она зажарила индейку с картофелем и приготовила мои любимые рыбные котлеты из палтуса. Как только я переоделся и умылся с дороги, достал из сумки подарки.

Я подарил Эмили разноцветные африканские бусы, маску из черного дерева и небольшого деревянного воина. Миссис Портман преподнес в подарок серебряный браслет и разноцветный халат.

— Вы так любезны, мистер Мельбурн…– удивленно пробормотала миссис Портман, осматривая роскошный халат.

— Джей, расскажи о своих приключениях в Африке! — попросила Эмили.

— Эмили, дай мистеру Мельбурну хоть перекусить с дороги! — нахмурилась миссис Портман.

Я действительно сильно проголодался и с жадностью набросился на индейку. Слегка утолив голод, невинно пожал плечами:

— Да какие там приключения! Пираты, увидев британский грозный фрегат, в панике разбежались, оставив пленных.

— Что, даже не было морского боя? И ни одного пирата не повестили на рее?

— Господи, какая же ты кровожадная девочка…– вздохнула служанка.– Мистер Мельбурн, признаюсь, гувернантка миссис Рейчел в большом изумлении от Эмили. Иногда у девочки выскакивают такие грубые выражения…

— Небольшой бой все же был,– кивнул я.– Даже удалось спасти из плена молодую леди…

— О, как это романтично… Эта леди не замужем?

— Нет.

— Красивая?

— Да, довольно привлекательная особа из Лондона…

— Так попроси ее руки, Джей. Ты уже давно засиделся в холостяках…

— Обязательно подумаю над этим… Миссис Паркер, у нас есть ром? Что-то я слегка замерз на улице и до сих пор не могу отогреться…

— Конечно. Сейчас принесу, мистер Мельбурн.

Как только служанка ушла, Эмили тихо спросила:

— Джей, ты охотился в Африке на львов? Говорят, они невероятно огромны…

— Я вообще не охотник. Не люблю стрелять в беззащитных зверей.

— Ну ты и выдал, чудак! Разве лев беззащитен? Он лапой перебивает хребет человеку и может запросто откусить голову…

— А мне почему-то кажется, что страшнее человека зверя нет. Лев никогда первым не нападет, пока чужой не зайдет на его территорию… даже змея жалит, если только к ней подойти близко и вспугнуть. Только люди вторгаются на чужие земли, все разрушая, сжигая и обогащаясь…

Служанка принесла пузатую бутыль рома и поставила на стол. Я налил рюмку, выпил и внутри сразу слегка потеплело. Через несколько минут навалилась тяжелая усталость, я даже отказался от чая и откланявшись, отправился наверх спать.

Утром, пока миссис Паркер жарила гренки и кипятила чайник, я жадно просмотрел последние выпуски «Таймс».

' Накануне Рождества парламент Англии и премьер-министр Гамильтон-Абердин проголосовали за отправку Королевского Флота к берегам Крыма. Уже к концу января к российским берегам отправятся две боевые эскадры, чтобы восстановить паритет на Черном море и разбить русские корабли. Омер-паша после грандиозного поражения под Синопом, отозвал оставшиеся турецкие корабли и заявил о полном прекращении боевых действий на море. Но на всей линии боевого соприкосновения от Дуная до Кавказа бои ведутся, не смолкая ни на один день. Австрия и Пруссия официально заявили, что они примут нейтральную сторону. Между тем, в российском Петербурге будто на время совсем позабыли о Восточной войне. Перед рождественским сочельником в Зимнем дворце каждый день проходят роскошные балы. В Александринском театре поставили «Ревизор» Николая Гоголя. Представления идут с большим успехом. В Петербурге завершается строительство знаменитого Исаакиевского собора, в строительстве принимали участие итальянские, немецкие и австрийские мастера, потрачена колоссальная сумма, но открытие этого собора наверняка станет величайшей страницей в истории архитектуры…'

Ровно в восемь я вышел из дома. Деррик подъехал сегодня на новой карете. Я присвистнул и даже два раза обошел вокруг экипажа. Это было настоящее произведение искусства. Карета большая, иссиня-черная, с золотистым вензелем на торце, небольшим полукруглым окошком, серебристыми колесами и мощными крупповскими амортизаторами. Внутри оказались мягкие скамейки, обшиты дорогим атласом. Одна скамейка раздвигалась и превращалась в небольшую кровать на случай дальних поездок. Место кучера тоже закрывалось брезентовым каркасом от дождя. К своему знаменитому жеребцу грум подобрал жеребца такой же масти. Теперь мое средство передвижение выглядело довольно респектабельным, как и подобает богатому джентльмену.

Когда приехали на судоверфь, меня встретил молодой энергичный мужчина, худой и длинноногий как цапля, с располагающей улыбкой. Он представился журналистом Ридиком из «Таймс» и попросил уделить хотя бы четверть часа.

Мы прошли в контору и поднялись на второй этаж, столкнувшись в приемной с управляющим Брауном и Молли.

Управляющий выглядел расстроенным и был надут как индюк, зато Молли цвела и пахла.

— С возвращением, мистер Мельбурн! — улыбнулась девушка.

— Спасибо. Мистер Браун у нас все в порядке?

— Не совсем. Пока вы были в отъезде, возникли кое-какие проблемы…

— Чуть позже расскажете,– я пригласил журналиста в кабинет.– Молли, сделайте нам два кофе.

— Хорошо, сэр!

Когда мы вошли в кабинет, я сразу же спросил:

— Итак, чем обязан, мистер Ридик?

— Мистер Мельбурн, я приехал из Лондона час назад. Мое служебное задание — написать статью о вашей экспедиции в Западную Африку.

— Скажу прямо. Я человек скромный и не люблю купаться в лучах чужой славы. У берегов Западной Африки мы действительно столкнулись с настоящими флибустьерами, захватившими не только наши торговые суда, но и целый остров.

— Флибустьеры? — воскликнул журналист.– Я и вправду не зря прибыл из Лондона! Это же настоящая сенсация!

Я понял, что мне никуда не деться от назойливого журналиста и вкратце рассказал всю историю, произошедшую на острове Биоко. Чтобы не очернять покойного герцога Краусса, я поведал, что решение атаковать форт было совместным, и только мощный морской «монитор» спас мятежников от справедливой расправы. Также я упомянул о героической борьбе английских моряков, которые сражались до последнего, пока фрегат не пошел ко дну. Рассказал о плене, конечно опустил деталь,