оторваться по-полной! А что – царевны разве не люди! Тем более, что этот день был прежде всего триумфом моим, а не кого-то ещё! Да и Оля мне здорово помогла. Мы далеко за полночь анализировали первую радиопередачу, обсуждали дальнейшую деятельность. Я предложила сестрице попробовать себя в роли диктора, а также редактора. Долго размышляли о грядущих новых радиопередачах. Я вспоминала, какие бывали передачи для детей, для милых дам, для гимназистов, студентов, институток. Ольга, в том числе и от шампанского, ударившего в голову, была в полном восторге от открывающихся возможностей.

Глава 21. Репетиции, совещания, уроки. Даргомыжский

На службу в свой департамент я приходила каждый день, но обычно бывала там недолго, пару часов. Главной моей заботой в последующие дни являлось налаживание регулярного радиовещания. На планёрке в департаменте мы решили, что передачи будут дважды в день: утром в семь часов диктор читал пятнадцатиминутный обзор свежих новостей, а вечером, тоже в семь звучал более подробный обзор событий, обзор прессы, российской и зарубежной, а после небольшой концерт или литературные чтения. Программ передач мы не планировали, обычно передачи придумывали на ходу. Кроме моих песен, в записи, звучали также арии из опер, выступления пианистов и других музыкантов. Записали выступления симфонического и духовых оркестров. Вяземский привлек к подготовке передач директора императорских театров А.М. Гедеонова, капельмейстера Катерино Кавоса, ведущих артистов императорских театров. Моя работа в департаменте заключалась в выслушивании докладов П.А. Вяземского и утверждении будущих передач. Кроме того, нам доставлялись все петербургские и московские газеты, журналы, их я тоже просматривала. А ещё одной проблемой стали письма радиослушателей. Их привозили ежедневно по несколько мешков и сначала складывали у меня в кабинете, в углу. Пришлось срочно создавать отдел писем и связи со слушателями. Я высказала пожелание, чтобы на каждое письмо писали ответ, но это не всегда получалось.

Однажды, уже собираясь уходить, я заглянула в кабинет к П.А. Вяземскому. Моя фрейлина Женни и двое дежурных пажей, дежуривших в приемной уже приготовились меня сопровождать. В кабинете у Вяземского сидел молодой, симпатичный чиновник, титулярный советник. Когда, увидев меня, он вскочил, то оказался весьма низенького роста. Вяземский представил своего гостя:

-Ваше Императорское Высочество! Это титулярный советник Даргомыжский, чиновник дворцового контроля, пришел с ревизией.

-А кем вам приходится, - спросила, - Александр Сергеевич Даргомыжский, композитор?

Помнила из прошлой жизни, что композитор, несостоявшийся гений, тоже жил где-то в это время.

-А вы разве не знаете, Ваше Императорское Высочество? – рассмеялся Петр Андреевич, а молодой человек густо покраснел. – Вот он перед Вами, собственной персоной! На всех придворных балах вот уже года три исполняют его две мазурки и вальс!

-Это возмутительно! Такие таланты у нас занимаются всякими фискальными делами! Сегодня же перевести Александра Сергеевича в наш департамент и назначить жалование в два раза выше! Учредить должность музыкального редактора радиовещания!

-Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество!

-А вас, Александр Сергеевич, жду завтра к десяти часам в своем кабинете. Поговорим о вашем творчестве, ваших грядущих задачах и обязанностях. А сегодня вечером без четверти шесть, будьте любезны, подойдите в коридор, к моим покоям, передайте кому-нибудь из моих пажей или фрейлин, что явились. Вы будете мне нужны для одного важного дела.

Просто вечером, после традиционного семейного чаепития намечались музыкальные посиделки, а я хотела на них представить императору и родным этого несостоявшегося в моем прошлом мире гения. Даже песню вспомнила по такому случаю: “А он мне нравится” из репертуара незабываемой Анны Герман.

-Премного вам благодарен, Ваше Императорское Высочество!

Но я его уже не слушала. Вернулась в свой кабинет и позвонила министру двора Петру Михайловичу Волконскому. Тот оказался на месте:

-Я вас слушаю, Ваше Императорское Высочество!

-Петр Михайлович, будьте любезны! В вашей конторе работает титулярный советник Даргомыжский! Я бы хотела его у вас украсть! Он талантливый композитор, его вальсы и мазурки исполняются на всех придворных балах! Хочу дать ему работу, связанную с музыкой.

-Мне, конечно жалко его отдавать, знаю его как очень усердного и аккуратного чиновника, но раз уж так надо, то пожалуйста!

-Премного вам благодарна! И довольна тем, что мы смогли договориться, не пришлось вмешивать в это дело императора, у него и так дел невпроворот! А ещё попрошу вас посодействовать досрочному присвоению Даргомыжскому очередного чина коллежского ассесора и награждению орденом хотя бы Станислава 4 степени! Это было бы справедливо за его безупречную деятельность в вашем министерстве.

-Согласен, Ваше Императорское Высочество! Сегодня же представлю!

Пока звонила, обнаружила у себя на столе, то, о чем упоминал Вяземский - Штатное расписание департамента со списками уже заполненных вакансий и свободных ещё мест, а также на столе лежала стопка прошений и заявлений, которые я должна была рассмотреть. В основном, это были документы тех, кто просился на работу. Мое внимание привлекла бумага от некоего Белинского Виссариона Григорьевича. Покуда соображала, тот ли это знаменитый критик из “Отечественных записок”, моё сознание, словно ударом молнии, пронзил сигнал об опасности. Вдруг вспомнилось, что как раз в эти годы Белинский болел открытой формой сифилиса, упорно лечился ртутными мазями и ваннами. Для полного счастья не хватало мне ещё только заразиться бытовым сифилисом через письмо! Как тогда такой непорочной девице, как я, объяснить источник заражения. А какая “слава” ожидает великую княжну среди европейских женихов, в высшем свете да и вообще в обществе! С отвращением швырнула бумаженцию далеко от себя. Позвонила в колокольчик. На пороге появилась Женни.

-Немедля позвать сюда прислугу с водой для омовения рук!

Ещё и дурацкая привычка у меня из того мира постоянно снимать перчатки!

Тем временем почему-то вспомнился мне романс А. Даргомыжского “Титулярный советник”, написанный значительно позже, чем эти годы. Я даже сомневаюсь, что автор слов этого романса П. Вейнберг уже успел родиться в этом мире.

Набросала на листочке текст романса. Надо будет напрячь Даргомыжского сочинить музыку, предварительно промурлыкав ему настоящую мелодию. Интересно, то что он сейчас сочинит, сильно будет отличаться от классики?

Титулярный советник

Слова П. Вейнберга Музыка А. Даргомыжского

Он был титулярный советник.

Она – генеральская дочь.

Он скромно в любви объяснился, -

Она прогнала его прочь,

Она прогнала его прочь.

Пошел титулярный советник

И пьянствовал целую ночь.

И в винном тумане носилась

Пред ним генеральская дочь,

Генеральская дочь, генеральская дочь!

А ещё у меня возникла дерзкая мысль, как раскрутить Даргомыжского в качестве известного композитора! Вспомнила и набросала слова и ноты песни Владимира Шаинского на слова … “А он