на роль сотрудницы розничного магазина, у которой небольшой диалог с главным героем. В результате она провалилась, режиссёр и продюсер фильма отвергли её. Причиной послужило то, что у неё нет типичного заурядного лица продавщицы. В конечном счёте они выбрали белую молодую девушку с круглым лицом.

Джессика хотела поговорить об этом с Ван Яном, излить ему своё недовольство, но в данный момент он был так рад, что ей показалось неуместным упоминать этот скверный случай.

Ван Ян, вертясь на стуле, приглашал:

— Кстати, мы как раз собираемся сходить в бар отпраздновать. У тебя как, есть свободное время?

Едва он договорил, как ойкнул и ударил себя по лбу, с сожалением сказав:

— Джессика, я почти забыл, что тебе ещё нет 18.

«Нет 18» означает несовершеннолетие и запрет на посещение баров и ночных клубов. О том, чтобы проникнуть туда, даже не стоит и думать. В США для посещения бара необходимо перед входом предъявить удостоверение личности. Если нет полных 18 лет, охранник ни за что не пропустит тебя внутрь. И не потому, что таковы нормы морали, а потому, что таков закон.

Несовершеннолетним запрещено входить в бары и ночные клубы, запрещено пить алкоголь. Естественно, продавать несовершеннолетним алкоголь тоже запрещено. В этом плане американское законодательство очень строгое, и контроль ведётся на высоком уровне. Рядом с некоторыми барами даже круглыми сутками дежурят полицейские, которые в любое время могут навести справки о возрасте подозреваемого. Если окажется, что несовершеннолетнему разрешили войти в бар и притом ему ещё и продали алкоголь, тогда владельца бара в лучшем случае оштрафуют и аннулируют его лицензию, в худшем — его посадят в тюрьму.

— Ага, мне нельзя пойти.

Джессика ещё немного поболтала с Ван Яном, а когда тот уже приготовился отправиться в бар, она сказала:

— Ян, как следует отдохните. Пока-пока!

Бар выбирал Закари. Туда разрешалось входить лицам старше 18 лет. В центре имелась сцена, перед которой размещалась небольшая танцплощадка. Курить запрещалось, поэтому было очень чисто. Несмотря на людность и шум, отсутствовала удушливая атмосфера.

Вообще Закари хоть и был 1980 года рождения, однако ему ещё не исполнилось 18 лет, а потому, по идее, ему запрещено было входить в бар, но, очевидно, он был близко знаком с сотрудниками заведения. Охранник пропустил его и, разумеется, поставил на тыльной стороне его руки красную печать.

Красная печать означает, что человек не имеет права покупать алкоголь, потому что в США по закону распитие алкогольных напитков разрешается лицам, достигшим возраста 21 года. А если человеку есть полные 21 год, тогда ему ставят синюю печать. Поэтому Ван Ян, которому было 18 лет и 2 месяца, и Рейчел, которой было 19 лет и 5 месяцев, тоже на входе получили красные печати.

— Ура! — Ван Ян, Рейчел и Закари, сидя в укромном месте бара, чокнулись стаканами холодной газировки и сделали глоток. Что поделать, пусть им и удалось попасть в заведение, но их возраст не позволял им приобрести алкоголь. На выбор были лишь газированная или кипячённая вода. Они выбрали газированную.

— Слушай, Ян, так почему ты захотел стать режиссёром? — улыбаясь, спросил Закари. Рейчел тоже с любопытством посмотрела на Ван Яна. Это было самое простое развлечение в застолье, когда все друг другу задают вопросы и каждый должен честно отвечать.

Ван Ян, нахмурившись, с озадаченным видом промолвил:

— Если я скажу, что «нравится», вы засчитаете ответ?

Закари и Рейчел косо посмотрели на Ван Яна, как бы говоря: «Я тебя умоляю». Ван Ян со смехом откликнулся:

— Ладно, ладно. Как бы вам сказать, я с детства люблю кино, а когда слышу истории или сказки, то в голове сразу возникает множество картин. Даже какую-нибудь простую повседневную мысль я невольно превращаю в картину. А потом думаю: «Вот было бы классно воплотить все эти картины в жизнь, например, в виде фильма». Поэтому моё заветное желание — это стать режиссёром.

Сделав глоток газировки, Ван Ян с улыбкой добавил:

— Есть ещё одна причина. Вы смотрели фильм «Новый кинотеатр „Парадизо“»? Я посмотрел в детстве, но, когда в конце фильма Тото просматривает вырезанные киноплёнки Альфредо, мама закрыла мне глаза. Ох, а мне так сильно, так сильно хотелось узнать, что же за плёнки порезал Альфредо. Я тогда считал, что только режиссёрам разрешается смотреть те плёнки. Вот как-то так.

Рейчел и Закари по-доброму захохотали. Последний поинтересовался:

— Так теперь-то ты посмотрел? Я говорю про те киноплёнки в конце «Нового кинотеатра „Парадизо“».

Ван Ян покачал головой:

— Я знаю, что там демонстрируется, но я до сих пор не посмотрел.

Рейчел, глядя на него, как бы невзначай напомнила:

— Ян, ты теперь режиссёр, можешь посмотреть.

Ван Ян, рассмеявшись, сказал:

— Нет, в детстве я сказал себе, что только после того, как в прокат выйдет мой первый фильм, я посмотрю концовку. Я не могу нарушить это обещание. К тому же оно служит мне стимулом для развития.

Рейчел и Закари понимающе кивнули. Настал черёд Ван Яна задать вопрос:

— Рейчел, Закари, а вы почему решили стать актёрами?

Посмотрев на Рейчел, он со смехом сказал:

— Дамы вперёд.

— Спасибо, — улыбнулась Рейчел, после чего с серьёзным лицом ответила: — Хм, в общем-то, по той же причине, что и у тебя, — «нравится».

Услышав недовольные шиканья Ван Яна и Закари, она сдалась и подробнее рассказала:

— О’кей, когда я была очень маленькой, мне нравилось танцевать. Торонто — холодный город, там много катков, вот я и занялась фигурным катанием. Это своего рода танцы на льду. Затем однажды папа сводил меня на один мюзикл, после чего у меня и появилось новое увлечение.

Она чувственно вздыхала, говоря:

— Я осталась под впечатлением. Мир на сцене такой яркий, такой романтичный. Я хотела туда попасть и стать частью этого мира. Поэтому я забросила фигурное катание и начала обучаться театральному искусству.

— Тогда почему ты до сих пор не актриса театра? — полюбопытствовал Закари.

Рейчел слабо улыбнулась:

— Потому что впоследствии я обнаружила, что мне больше всего нравятся не танцы и не мюзиклы, где танцуют и поют на сцене, а романтичные, завораживающие, интересные истории. В этом плане кино меня больше удовлетворяет.

Сделав паузу, она в улыбке показала ямочки на щеках и заявила:

— На самом деле я и сейчас могу выступать в театре. Что касается танцев, то я никогда не забрасывала это дело.

— Какая усердная Рейчел! Давайте похлопаем ей! — Ван Ян первым зааплодировал, затем и Закари, свистя, активно захлопал в ладоши.

Рейчел продолжала улыбаться, то и дело закатывая глаза и строя рожицы.

После того как все успокоились, Ван Ян повернулся к Закари, спросив:

— А