* * *

К большому сожалению, Борис Михайлович, таких, как Вы, очень много. И я таким был, пока не понял, что дело не в других, а во мне.

Если бы Вы попробовали понять, о ком я пишу в своих книгах, то отнесли бы себя к разряду десятков миллионов человек аппаратной бюрократии СССР — людей, которые в своей жизни никогда за свои решения по-настоящему не отвечали. И поэтому Вам положение с коллективной ответственностью депутатов кажется просто диким, Вы не способны найти в своем жизненном опыте ситуации, подтверждающей точность этого моего предложения о суде над депутатами. Ваш личный опыт не позволяет Вам увидеть, что рядом с Вами живут десятки миллионов людей, которые за свои ошибки наказываются именно так, как я предлагаю наказывать депутатов, — тюрьмой.

Руководители Чернобыльской АЭС за свои ошибки получили по 10 лет тюрьмы; я за свои ошибки, которые могли вызвать гибель вверенных мне людей и имущества, мог получить столько же; водитель автобуса за гибель пассажиров по его вине обязательно сядет и т. д. и т. п. Я как-то удивился — как легко идею этого Закона поняли чабаны глухого казахского аула, а потом задумался — чему удивляться? Ведь если по их халатности погибнет скот, то они сядут в тюрьму и отлично об этом знают. С чабанами я говорю на знакомом им языке, а вот с аппаратной бюрократией, часто называющей себя интеллигенцией, — «на китайском».

Поэтому Вам, Борис Михайлович, трудно понять, что из ответственных органов власти безответственных дураков, которых Вы боитесь, как метлой выметет. Ведь даже Вы стали бояться идти в депутаты, а каково им? И дело здесь не в коллективной, а просто в ответственности. И потом, с чего Вы взяли, что если таких, как Вы, в Думе будет много, то Вы все вместе не сядете?

У нас в СССР Москва была набита до отказа безответственной аппаратной «интеллигенцией», получавшей в тысячах контор, конторок, в институтах по 120 руб. А по всей Москве висели объявления о том, что требуются машинисты метро, водители автобусов, троллейбусов с оплатой в 300–400 руб. Почему люди из контор не шли на высокооплачиваемую работу? И как понять, что эти безответственные болтуны, боявшиеся высокооплачиваемой, но ответственной работы машиниста метро (всегда в тепле, физических усилий не более, чем у машинистки), охотно поперли в депутаты — на работу, в которой они совершенно ничего не соображают?

Вы, Борис Михайлович, всех равняете по себе (это естественно, мы все делаем эту ошибку) и исключаете из своих рассуждений миллионы людей, привыкших отвечать за свои решения. Этих людей, способных поднять Россию, у руля России сегодня нет именно потому, что власть у России безответственна, ответственные люди к ней пробиться не могут.

И потом. Чем плохо и унизительно быть металлургом? Зачем нужно «примерять к себе» должность депутата, если 4 года тюрьмы для Вас уже непосильная «жертва»? Думаю, что примерять на себя эту должность нужно только тогда, когда даже смерть за Россию для Вас перестанет быть жертвой. Но Вы, как и подавляющее большинство людей, к этому не готовы, да откровенно говоря, нет и необходимости в этой Вашей готовности. Вы, как и миллионы остальных, полезны народу на своем месте, поэтому, почему бы Вам не рассматривать этот Закон только с другой стороны: насколько он полезен Вам как гражданину. Не надо заботиться о депутатах — они сами о себе позаботятся и лучше Вас. А Вы, как гражданин, позаботьтесь, чтобы они за свою работу действительно отвечали, и Вам, как гражданину, этого хватит.

По поводу того, найдем ли мы в России способных на жертвы людей. Возьмите христиан, они все подданные или граждане одного Бога. Но среди них есть просто верующие (миряне) и есть люди, идущие ради Бога на жертвы личной жизни — монахи. Но миряне устав монастырский не пишут — если ты не готов к жертвам, то зачем тебе «примерять к себе», ставить себя на место того, кто готов к ним? А Вы на жертвы не готовы, но на место депутата себя ставите. Зачем?

Монастырь с правилами для мирян превращается в бордель, как превратились в коррумпированный бордель наши органы власти, как только правила там стали определять безответственные болтуны, не способные на жертвы во имя общества, государства.

А разве настоящий монах будет жить в борделе? И чтобы монастыри не превращались в бордели, у церкви (у Бога) для монахов более суровое наказание за грехи, чем для мирян.

У нас для власти нет вообще никакого наказания, так почему мы удивляемся ее разврату? Почему мы спрашиваем — есть ли у России еще какая-нибудь тупая и подлая сволочь, чтобы до сих пор не побывала министром и депутатом?

Примем поправку и Закон о наказании власти Народом (Народ для власти — Бог!), и власть у нас будет как власть: будет заботиться о Народе и о государстве.

Вот о чем надо думать, Борис Михайлович, а не о том, как бы сделать так, чтобы и побыть депутатом, и не сесть.

«Всякий раз, когда в очередном нечетном номере газеты «Дуэль» вижу текст под заголовком «Ни бог, ни царь и ни герой», вспоминаю чей-то давний афоризм: «Любая сложная проблема имеет простое неправильное решение».

Проблема, которую вы предлагаете решить с помощью принятия Поправки к Конституции и Закона о суде народа над Президентом и членами Федерального Собрания Российской Федерации — создание эффективного механизма ответственности высших должностных лиц перед народом — это действительно проблема, то есть «трудность», для разрешения которой, по крайней мере в России, пока не найдено метода, и его нужно изобрести. Причем, изобрести в условиях психологической войны Запада, его агентов влияния и простофиль поддержки с тем, что осталось от советского народа. Простое решение в виде суда народа едва ли можно признать правильным.

Здравый смысл заставляет усомниться, если пользоваться «автобусной аналогией», в пригодности голосования пассажиров автобуса, потерпевшего аварию, при решении вопроса о виновности водителя этого автобуса.

Имеются и научные аргументы. В своей книге «Формула человека», изданной в 1991 г. (М., «Прогресс»), В.А Лефевр, анализируя результаты нескольких сот референдумов в различных странах, пришел к выводу, который «является серьезным аргументом против того, чтобы считать референдумы выражением свободного выбора населения по существу проблемы» (стр. 45 этой книги). Согласно Лефевру число референдумов, где победивший вариант ответа получил более 62 % голосов, равно числу референдумов, где победивший вариант набрал менее 6296 (т. е. от 50 до 62 %). Теоретическое значение медианы распределения процентов голосов, поданных за победивший на референдумах вариант, согласно Лефевру, равно 61,8 %. (Цифра 61,8 % интересна вот еще в каком смысле. Теоретически и экспериментально показано (см. ту же книгу, стр. 47), что в тех случаях, когда человеку приходится делать выбор между двумя вариантами, но для выбора нет никаких рациональных обоснований, он с вероятностью 61,8 % делает выбор одного из вариантов — выбор, который возвышает его в своих глазах).

Эта величина была получена, исходя из предположения, что решения избирателей «основываются скорее на вере, чем на образе мира» (с. 43). «Не исключено, что в действительности выбор предопределяется формулировкой вопросов», — резюмирует В.А. Лефевр.