Тот повторил невнятное бормотание первого и так же требовательно протянул руку за документами. Но в отличие от своего предшественника, он не пал жертвой ее очарования, а как раз наоборот. Смерив стоявшую перед ним едва не навытяжку молодую женщину полупрезрительным взглядом, тонкогубый лейтенант несколько раз обошел вокруг машины и, даже не заглядывая внутрь, вызвал по рации своих коллег. Те не заставили себя долго ждать, и менее чем через полчаса Милочка переступала порог обезьянника.

— Идиотизм какой-то! — попыталась она возмутиться, но тут же, получив увесистый пинок под заднее место, сочла за лучшее замолчать.

Все ее надежды были сейчас на одного-единственного человека, чей телефончик она смогла шепнуть в караулке парню с озорными глазами.

— Сделаю, — подмигнул тот ей и, взяв в руки отмеченную дежурным повестку, вышел в стеклянные двери…

На все вопросы о якобы угнанной ею машине Милочка упорно отмалчивалась. Аккуратно уложив нежный подбородок на сцепленные в замок пальцы, она обводила кабинет допрашивающего ее следователя заинтересованным взглядом, будто это была одна из палат Кремля, а не обшарпанная прокуренная комната. Работнику органов это, разумеется, не нравилось. Он несколько раз повышал на нее голос, стучал кулаком о стол, а под конец так разволновался, что, подскочив на месте, завизжал тонким фальцетом.

— Простите? — Милочка оторвала свой блуждающий взгляд от ободранных стен и с издевкой уставилась на следователя. — Кажется, я пропустила все, что вы мне только что сказали…

Видимо, это ее неординарное поведение и сослужило ей нехорошую службу, поскольку поместили ее в обществе, мягко говоря, далеко не леди.

Дамы, а их было пятеро, в вызывающих одеждах и с жутко ярким макияжем сильно сквернословили, сопровождая все это соответствующими жестами. Две пьяные старушки резались в углу в карты, почесывая давно не мытые головы, что наводило на определенного рода размышления. А у самого входа распласталась здоровенная бабища, раскинув в сторону могучие руки. Причем храп ее почти заглушал и блеяние старушек, и колоритную матерщину проституток.

Стараясь вести себя как можно независимее, Милочка заняла уголок скамейки по левую сторону и принялась ждать. Ожидание, как правило, длится вечно. Но, вопреки предположениям, за ней пришли, едва минутная стрелка успела обежать циферблат.

— Что, уже?! — изумилась Милочка, следуя за сержантом в дежурную часть. — Я свободна?!

— Да, — коротко ответил он и кивнул в сторону поджидающего ее мужчины. — Он внес за вас залог…

— Когда же успели?! — еще больше удивилась она, зная по книгам всю процессуальную волокиту с подобным оформлением. — Непонятно…

— У нас нет времени на понимание, — серьезно заявил ее спаситель, поворачиваясь к ней и беря ее за локоток, и затем чуть тише добавил: — Надо уходить, по дороге все объясню…

Едва обе их машины скрылись за поворотом, как с другой стороны сквера, в котором располагалось это отделение милиции, появился черный джип. Рассекая мощными колесами мутные лужи, он ворвался на милицейский двор и, взвизгнув тормозами, остановился прямо у крыльца. Из машины вышли двое и вскоре скрылись за дверью…

— Тебе за что деньги плачены, падла?! — навис над перепуганным капитаном парень с водянистыми глазами. — Кто позволил ее отпускать?!

— Так я, это… — заблеял тот. — Я думал, что тот хмырь от вас… Он зашел, спросил в дежурке ее. Мне отзвонили, все как я их предупреждал. Он девку забрал и уехал.

— Идиот! — зло сплюнул парень. — Где я ее теперь искать буду?! Отследить таких трудов стоило! Ты знаешь, сколько мы ее ищем?

— Виноват, — капитан опустил глаза и удрученно пробормотал: — Виноват…

— Виноват, — передразнил его гость и вновь сплюнул. — Хотя бы запомнили, кто ее забирал?

— Так ведь, это… Он все время спиной к дежурке стоял…

— О черт!!!

Парни переглянулись и, смерив капитана презрительным взглядом, направились к выходу. Едва дверь за ними закрылась, капитан сорвал трубку внутренней связи и хрипло пробормотал:

— Зайди ко мне, как только эти двое уедут…

* * *

Милочка лежала в ванне в своей собственной квартире. Мохнатые клочья розоватой пены облепили ее тело со всех сторон, щекоча в носу сладковатым запахом малины.

Она любила этот запах. Он напоминал ей о детстве. В ту пору они жили далеко от этих мест. У них был свой собственный дом и огромный сад с зарослями малины и крыжовника.

Дружная семья из четырех человек частенько сиживала под развесистой яблоней за самоваром. Мама пекла ее любимые ватрушки, а папа всегда приберегал на этот случай ее любимые молочные ириски.

Потом папы не стало. Он ушел на службу и не вернулся. Как ей объяснили впоследствии — у него было очень слабое сердце. Мама пережила его на семь лет. И девочки остались одни. Наталья, к тому времени уже достаточно взрослая девушка, прочно стоявшая на ногах, со всем пылом любящего сердца принялась опекать ее.

Милочке это и нравилось, и не нравилось одновременно. Она благосклонно принимала все удобства жизни, которые ей обеспечивала сестра, но в то же время бунтовала, когда та диктовала ей свою волю. Так было и в случае с Олегом.

Он без памяти влюбился в третьекурсницу местного педвуза, обещая любить и холить до конца дней своих. Что, впрочем, он добросовестно и исполнял впоследствии. Милочка недоуменно поглядывала в сторону его низкорослой грузноватой фигуры, совершенно не заботясь о том, что эти взгляды расцениваются им совершенно иначе. Когда же он, стоя перед ней на коленях и размазывая слезы по лицу, умолял выйти за него замуж, она неожиданно для всех, а прежде всего для самой себя, согласилась…

Наталья пришла в ужас. Она заламывала руки, взывая к ее благоразумию, плакала, вспоминая покойных родителей, но Милочка лишь упрямо дергала плечиком и безучастно твердила:

— За ним я буду, как за каменной стеной!..

И это было действительно так — Олег стал для нее стеной. Он оградил ее от всех житейских проблем, связанных с заботами о хлебе насущном. Перво-наперво он оформил ее перевод в университет по месту жительства, так что ей оставалось лишь взять в руки сумку с книгами и опуститься на студенческую скамью. Затем он, округлив глаза от возмущения, заявил, что его жена никогда не будет работать. Что, впрочем, ее совершенно не огорчило. И в довершение своих забот он взял в дом домработницу…

Ну чем не опора для женщины? О таком избраннике мечтают девять женщин из десяти!

Да, за Олегом она действительно жила, как за каменной стеной.

Но все дело заключалось в том, что вскоре она поняла, что за этой самой стеной ей тошно!.. Убивая время по саунам, бассейнам, салонам красоты, Милочка не находила успокоения своей мающейся душе. На людях, конечно же, все было прекрасно. Даже ее близкие подруги верили в то, что она любит своего мужа и глубоко счастлива с ним. И никто не знал, сколько бессонных ночей проводила она, глядя в потолок и вслушиваясь в тихое дыхание супруга…