Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы знали старшего лейтенанта Демиденко? – спросил прапорщика Ярыгин.
– Раковую Шейку? – уточнил прапорщик. – Конечно, знал. Впрочем, почему знал? Он живой еще.
– И где он живет, знаете? – обрадовался Ярыгин.
– Живет – это слишком сильно сказано! – усмехнулся прапорщик. – Существует. В бичи подался. Чокнулся мужик, все бросил.
– Так где же он существует?
– На кладбище!
– Могильщиком работает?
– Кладбища разные бывают! – со знанием дела ответил прапорщик. – На кладбище кораблей он живет. Там есть такой покосившийся траулер, списанный… А вам, собственно, зачем знать, где живет Раковая Шейка? Ваши документы!
Ярыгин охотно предъявил удостоверение.
Увидев его должность и название «конторы», прапорщик сразу зауважал собеседника.
Ярыгин знал, где находится кладбище кораблей. К нему он сразу и поехал. А собеседник, почесав затылок, решил все же для очистки совести покаяться начальству. Через час обо всем уже знал Цвях…
Остовы полузатопленных ржавеющих кораблей были разбросаны по всей бухте, глубоко врезавшейся в берег. Над поверхностью воды торчали где нос, где лишь одна корма, где рулевая рубка и труба, а где лишь одна мачта.
На берегу тоже валялись несколько разбитых перевернутых катеров и рыболовецких траулеров с едва заметными на них следами краски.
Куски ржавого железа, мусор, консервные банки, выброшенные морем доски, остатки деревянной обшивки, гниющие водоросли, издающие резкий запах йода, создавали специфическую и колоритную атмосферу запустения и упадка, абсолютной ненужности и никчемности дна житейского, ниже которого, кажется, опуститься просто было невозможно.
Но и здесь жили люди.
Ярыгин, прыгая с камня на камень, подбирался к уходящему кормой в воду траулеру, над которым вилась струйка дыма. Где дым, там огонь, а где огонь, там люди. Аксиома жизни.
По накренившейся палубе с неожиданной для ее лет ловкостью спускалась сгорбленная старуха.
На корме дымил костер, над ним на треноге был укреплен закоптелый котелок, в котором готовилось какое-то варево. А возле костра в живописных позах сидели с десяток личностей неопределенного возраста и пола.
Они в ожидании еды передавали из рук в руки большую бутылку бормотухи.
Как только Ярыгин приблизился к траулеру, к нему, почуяв чужого, бросился с лаем небольшой лохматый рыжий пес с обрывком грязной веревки на шее. Ярыгин бесстрашно протянул к нему руку, наклонился и ласково потрепал пса по холке.
И пес, дружелюбно махнув хвостом, убежал, сразу признав его.
Спустившаяся с палубы сгорбленная старуха направлялась по своим делам, не обращая ни малейшего внимания на подошедшего Ярыгина.
– Эй, красотуля! – шутливо окликнул ее майор. – Задержись на мгновение!
– Чего разорался? – хрипло отозвалась старуха. Мутные ее глаза с подозрением уставились на незнакомца, не зная, чего от него ждать: хорошего или плохого…
– Мне нужен гаишник, бывший! – сразу открылся Ярыгин.
– Раковая Шейка? – обрадовалась старуха. – В трюме его лежка.
Старуха медленно развернулась и показала корявым грязным пальцем на покосившийся траулер.
– Спасибо! – поблагодарил Ярыгин, собираясь двинуться к траулеру.
Но старуха его остановила:
– Стой!.. Ты щас не ходи – в городе он… На промысле!
– На каком промысле?
Старуха, уже не слушая его, бросилась, как молодая, к группе живописных валунов и, явно радуясь, ловко выудила из-за них несколько пустых бутылок из-под водки.
– Ты мне удачу принес, – повернулась она к Ярыгину, – не останови ты меня, не заметила бы добычу. Ты о чем спросил-то? Не расслышала.
– На какой промысел ушел гаишник? – повторил он вопрос.
Старуха, что-то быстро прикинув в уме, протянула сморщенную ладонь и жалобно заныла:
– Подай бичухе на бедность.
Ярыгин достал из кармана и положил ей на ладонь рубль. Бичуха мгновенно спрятала рублевую бумажку за пазуху.
– Кто на какой промысел ходит, у нас не принято спрашивать, ясно? – доверительно зашептала она. – Голову могут оторвать. Каждый за себя, один Бог за всех.
На корме возникла ссора: возня, брань, громкие крики и ругань. Видно, кто-то выпил лишний глоток бормотухи.
Ярыгин машинально сделал резкое движение по направлению к «разборке», но старуха его остановила:
– Не вмешивайся, сами разберутся! – посоветовала она и мгновенно исчезла за остовом ближайшего катера.
Последовав ее совету, Ярыгин остался ждать Раковую Шейку.
Ждал он довольно долго, не менее получаса. Уже скрюченная старуха-бичуха вернулась из своего путешествия, где ценным призом ей была бутылка дешевого «Солнцедара».
Она задержалась возле Ярыгина и предложила с характерным жестом:
– На двоих будешь? Рубль все-таки твой.
Он отказался, но старуха совсем не обиделась, даже, наоборот, обрадовалась и что-то пробормотала.
Бичуха пристроилась неподалеку на живописной группе валунов, где она собрала богатую добычу в виде пустых водочных бутылок. Ловко сорвав пластмассовую пробку зубами, женщина одним глотком осушила добрую треть бутылки.
Уставившись на Ярыгина ожившим взглядом, она заметила:
– Раковую Шейку лучше ждать на палубе. Он может пройти с другой стороны. Пойдем в рубку, там побудешь.
Ярыгин ничего не имел против ее предложения, и они, представляя со стороны, наверное, очень странную парочку, побрели на скошенную палубу траулера. Поднявшись, Ярыгин увидел гуляющего по палубе облезлого павлина, а рядом с ним под рубкой цветущий подсолнух. В рубке ждать было намного удобнее: грубо сколоченная лавка служила крепким сиденьем, а вид, открывающийся из разбитого окна, был намного романтичней.
Старуха и в рубке продолжила свое занятие – прикладывалась то и дело к бутылке «Солнцедара», но молча, не пытаясь заговорить с Ярыгиным. От истошного крика павлина ее передернуло, и Ярыгин спросил у старухи:
– Зачем тебе этот петух?
– Живая душа, – пояснила старуха. – Списанный он, актированный, как и я.
Раковая Шейка, как и предсказывала старуха, появился совсем не с той стороны, где ждал его Ярыгин. Ему даже показалось, что тот возник на досках, перекинутых с земли на борт, материализовавшись прямо из воздуха.
Бичуха показала на него пальцем:
– Вон он, Раковая Шейка… Шатается. Значит, с пользой ходил.
Ярыгин вышел на палубу и крикнул:
– Старший лейтенант!
Сутуловатый человек с бутылками в авоське никак не отреагировал на этот оклик и направился прямиком к трюму. Ярыгин бросился к нему и рявкнул что есть силы:
– Демиденко! Стой, старлей, с тобой майор из ГУУРа говорит!
Демиденко обернулся, тускло, безразлично посмотрел на него и заложил руки за голову. И ни единого слова, ни единого вопроса.
Ярыгин подошел к нему вплотную.
– Разговор есть к тебе. Пойдем в рубку.
Старая бичуха уже допила свою бутылку и предусмотрительно ретировалась, давая возможность мужчинам поговорить без свидетелей.
Они примостились вдвоем на лавке в разбитой рубке. Бывший гаишник достал мятую пачку
