Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 80
Перейти на страницу:

— Шлюха!

Несчастная Матильда! Ее любовник презирал в ней чрезмерную любовь к нему!

Удрученный, он рухнул на стул. На столе лежала карточка с адресом Эльвиры, он взял ее. Внезапно ему пришла в голову мысль, что тем исповедником, которого просили прислать, мог бы быть и он сам, что позволит ему открыто войти в дом Антонии. Он не колебался ни минуты, его страсть была слишком сильна, чтобы попытаться устоять перед возможностью, которая вдруг ему представилась. Выйти незамеченным из монастыря ему не составило труда, а натянув на голову большой капюшон, он мог не опасаться, что кто-нибудь признает в нем сурового Амбросио. Он побаивался только бдительности Матильды, но льстил себя надеждой отыскать какой-нибудь благовидный предлог, чтобы усыпить ее ревность.

Он вышел из монастыря через потайную дверцу в тот самый час, когда все испанцы наслаждаются сиестой. Улица, опаленная солнцем, была совершенно пустой, и он беспрепятственно добрался до двери доньи Эльвиры. Он позвонил, ему открыли, и старый слуга, следом за которым он поднялся на второй этаж, проводил его в некоторое подобие передней, куда вела дверь из комнаты умирающей. Антония, находившаяся у ее изголовья, незамедлительно бросилась к нему навстречу. Она не поверила своим глазам, как только увидела, что перед ней знаменитый Амбросио, и, затрепетав от радости и смущения, тут же объявила об этом матери. Потом, усадив его в кресло у изголовья больной, она вышла из комнаты.

Амбросио немедленно начал обольщать Эльвиру, и сначала казалось, что он в этом преуспел. Смерть была для него явлением обычным, и не существовало той тревоги, которую он не умел бы рассеять, или страха, который он был бы не способен уничтожить. Под влиянием его увлекательного и убедительного красноречия открывшаяся перед ней бездна наполнилась утешениями. Он научил ее смотреть на смерть как на переход, после которого душа обращается к милосердию Создателя. Умирающая слушала его взволнованно и отрешенно. Увещевания Амбросио мало-помалу вызывали у нее доверие, и, покидая ее, он уже обещал в случае несчастья поместить Антонию в приличный монастырь в качестве свободной пансионерки. Эти доказательства участия полностью завоевали сердце несчастной. Он попрощался, пообещав прийти на следующий день в это же время, но попросил, чтобы его визиты сохранялись в глубокой тайне. Затем он вышел из комнаты, не забыв дать прощальное благословение.

На площадке он встретил Антонию и не смог отказать себе в удовольствии провести несколько минут рядом с ней. Он подбодрил девушку, говоря, что теперь ее мать кажется спокойнее и через некоторое время она несомненно полностью поправится. Он спросил у Антонии, есть ли у них семейный лекарь, и пообещал прислать врачевателя из монастыря. Затем рассыпался в похвалах Эльвире, ее терпению и душевной стойкости. Сердце Антонии переполняла благодарность, радость светилась в глазах, где еще не просохли слезы.

С каким наслаждением слушал Амбросио эти слова признательности: нежная мелодичность ее голоса, утонченность манер, трогательное выражение ее очень живого лица — все это соединилось в ней, чтобы вызвать его восхищение.

Но, увы, ему уже следовало прервать эту беседу, которая была так сладостна для него. Специально для Антонии он вновь рассказал о своих намерениях и повторил для нее, что он не хотел бы, чтобы стало известно о его визите. Антония обещала ему хранить тайну. Затем он ушел, а Антония бросилась к матери, торопясь поскорее узнать ее мнение о настоятеле.

— Я уже слышала хорошие отзывы о нем, — ответила та, — а строгость его рассуждений и убедительное благородство его манер не могут заставить изменить это мнение. Но что меня больше всего в нем поразило, так это странный тембр его голоса, и теперь он не перестает меня преследовать. Он кажется слишком привычным для моего слуха, хотя я его никогда не слышала. Или я знала настоятеля раньше, или его голос удивительно похож на чей-то другой, который я часто слышала. Некоторые модуляции его голоса вызвали у меня такие странные чувства, так глубоко взволновали мое сердце, что я все думаю об этом и не могу понять почему.

— Его голос подействовал на меня так же, дорогая мамочка. Но это же очевидно, что ни одна из нас не слышала его до приезда в Мадрид. Я думаю, то, что мы приписываем его голосу, скорее идет от приветливости его манер, которые делают его сразу таким симпатичным и близким для нас. И я не знаю почему, но, разговаривая с ним, я чувствую себя гораздо свободнее, чем это бывает обычно при разговорах с незнакомыми. И он отвечал мне так мягко, так снисходительно, обходился со мной как с маленькой девочкой, я смогла без страха рассказать ему о своих ребяческих заботах и чувствовала, что он их слушает с захватывающим интересом.

Некоторое время она продолжала хвалить настоятеля, пока один или два глубоких вздоха не подсказали ей, что мать уснула. Она опустила полог кровати, вернулась к себе и легла, не забыв прочитать привычные молитвы. Почти сразу же, словно облако, на нее опустился сон, подхватил ее и унес в те края, где обитает только невинность и где не один земной монарх хотел бы основать свое мирное королевство.

Глава VII МАГИЧЕСКОЕ ЗАКЛИНАНИЕ

Вот подбираются к власти темные силы,

Темные, будто хаос тех первых далеких веков,

Когда сама земля еще плоти своей не носила,

Темные, будто тело грядущих ветров,

И, взвиваясь плевками из пасти

рокочущей бездны, как змеи,

Трепещут, касаясь Вечносущих Лучей…[8]

Когда Амбросио вернулся к себе, в его душе теснились самые пленительные образы. Никто не заметил его отсутствия, и он решил довести до конца это неожиданное приключение. Он не преминул воспользоваться недомоганием матери, чтобы каждый день видеться с дочерью. Его первой целью было пробудить дружеские чувства в сердце Антонии, но, поскольку он сразу понял, что она их уже испытывает во всей полноте, его намерения пошли дальше. С течением времени чистота девушки все меньше и меньше вызывала в нем прежнюю почтительную осторожность, ее невинность стала просто еще одной из тех прелестей, которой он хотел бы обладать ради своего удовольствия.

Полагаясь на свое глубокое знание женского сердца, он считал, что легко сможет заронить в ней чувства, необходимые для достижения своих планов, и не упускал ни малейшей возможности, чтобы посеять развращенность в душе бедного ребенка. Впрочем, это оказалось нелегким делом. Ее исключительное простодушие мешало ей замечать цели, к которым ее подталкивали гнусные намеки монаха. К тому же прекрасные принципы, заложенные воспитанием (чему она была обязана Эльвире), соединенные с врожденным чутьем к справедливости и несправедливости, служили превосходным противовесом коварным высказываниям настоятеля.

Часто одним простым словечком она сводила на нет целую гору его софизмов. Тогда он менял игру, прибегал к красноречию и обрушивал на нее целый поток многословных парадоксов. Так, несмотря ни на что, монах продвигался вперед, он наблюдал, как день ото дня все заметнее в ней становится почтительность к его суждениям, и победа, казалось ему, все ближе. Он уже не сомневался, что с течением времени сумеет ее повести к тому, что так терпеливо готовил.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 80
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?