Агния сильно потерла лицо руками, стряхивая остатки сна, и, невольно зевнув, спросила:

– Ваше величество…

– Называй меня просто Лоренцо, Агния… – король со вздохом уселся за стол и, плеснув себе в бокал остывший напиток, жадно выпил.

– Лоренцо, я не настолько хороша в магии, чтобы понять, что за документ я восстановила.

Король протяжно зевнул, с каким-то даже завыванием, выдохнул так же, как Агния, потер лицо, сильно потянулся: так, что хрустнули суставы, и не слишком любезно буркнул:

– Может быть, отложим до завтра?

Разозлившаяся Агния ответила:

– Мы уже дооткладывались. Хотите, чтобы сбежал еще кто-нибудь?!

– Тогда вылезай из кресла, – неожиданно улыбнулся король, – и мучайся рядом со мной на стуле.

Большая часть рассказа его величества была посвящена весьма одиозной фигуре: некоему магу по имени Джоэль, носящему прозвище Вредный. Маг был древний, давно и благополучно помер, но успел оставить потомкам столько неприятных артефактов, что именно от них и получил прозвище Вредный. Джоэль был одним из первых магов, чья сила была не стихийной, а смешанной. Среди таких магов частенько появлялись очень мощные колдуны, и Вредный был как раз таким могучим бытовиком.

– Все артефакы, изготовленные им, имеют какие-нибудь не слишком удобные, а зачастую очень опасные дополнительные свойства. Например, знаменитая Чистая Чаша. Это довольно большой по объему кувшин, который превращает в абсолютно чистую воду всё, что ты туда нальёшь или положишь, – пояснил король. – Например, можно насыпать в такую чашу песка и получить количество воды, способное напоить пять-шесть взрослых мужчин. Этот самый кувшин очень ценился среди караванщиков, тех, кто ходил в пустыне. Артефакт исправно работал долгое время, пока однажды не выдал вместо обычной воды какое-то адское зелье. Говорят, на вкус и цвет это была обыкновенная вода, только вот все, кто её выпил, ослепли. Ослепли не сразу, а только к утру. Представь себе, Агния, посреди песков караван, в котором не осталось ни одного зрячего. Погибли почти все. Чудом уцелел только один погонщик, которого через несколько дней нашли без сознания в песках. Разумеется, бедняга не понял, как произошло несчастье. Про эту особенность кувшина узнали не сразу: никто не сообразил, что слепота наступила именно от воды. Так погибло еще несколько караванов. Два из них были очень большими. А главное, – раздраженно добавил Лоренцо, – До сих пор никто не понимает, зачем Джоэль это сделал…

Король затих, и Агния осторожно спросила:

– Так что за заклинание было на пергаменте?

– Заклятие, Агния. Довольно жуткая вещь. Слухи о нём, конечно, ходили, но сама понимаешь… Слухи – это просто слухи. Здесь же, – его величество небрежно подхватил пергамент двумя пальцами, тряхнул и снова положил его на стол текстом вниз, – содержится заклинание Разделение Силы. Текст самого заклинания, к сожалению, восстановился не полностью. А вот пояснительный параграф сообщает о том, что если похитить мощного мага, то с помощью этого заклятия можно полностью высосать его магию и разделить на трёх-четырёх участников обряда.

– Значит, тот пергамент, который унёс с собой мэтр Лантье, содержит полную версию заклятия. И кто-то, мы не знаем, кто сейчас получит её?

– Да.

Пауза было долгой, Агния пыталась совместить все эти сложности с заклятиями и неучтенными факторами в голове и свести их хоть к какой-то мало-мальски правдоподобной версии. То, что она придумала, сильно не нравилось ей самой. Кроме того, требовалось уточнить ещё одну деталь:

– Лоренцо, скажи, пожалуйста, как можно обучить заклятию? Меня учили запоминать со слов мага. А если бы он написал текст на бумаге… могла бы я так научиться?

– Ты бы, пожалуй, смогла… Только вот мощность заклинания была бы очень сильно снижена. Понимаешь, если человек учит тебя заклинанию, не противясь этому внутренне, ты получаешь его в полном объеме и можешь повторить с тем же уровнем силы, что и изначальное заклятие. Если же заклятие написано на бумаге, мощность полученного будет зависеть от изначальных сил мага написавшего и мага изучающего.

– А если это заклятие переписано с настоящего?

– Естественно, оно будет гораздо слабее, чем корневое, – король, кажется, слегка удивился такому наивному вопросу.

– Лоренцо, скажи, а много ли в королевстве мощных бытовиков?

Король несколько удивленно пожал плечами и ответил:

– Вообще-то, бытовая магия очень распространённая. Мы все пользуемся услугами швей, строителей, сапожников и поваров. Но для такой магии большая сила очень не характерна. Если честно, последние лет пятьдесят я не слышал о мощных бытовиках.

– Знаешь, может быть, мои выводы тебе покажутся бредом…

– Говори, – король смотрел строго и внимательно.

– Я думаю, что где-то и у кого-то в твоём королевстве хранилась копия заклятия Вредного Джоэля. То есть, этот человек… – Агния тут же поправила себя: – Не один, а несколько… Так вот, эти несколько человек копят силу и собирают, скорее всего, именно слабосилков, раз уж заклятие Джоэля не работает на сто процентов. Скорее всего, о корневом заклятии знали не только мэтр Готье и мэтр Этьен. И, по всей видимости, они были связаны с этими людьми…

– Получается, Агния, мы имеем под боком что-то вроде группы заговорщиков, – задумчиво согласился король.

– Я буду очень рада, если я ошиблась, – тихо ответила девушка.

– Знаешь что, дорогая фаворитка… – спокойно сказал король. – Я думаю, безопаснее всего тебе будет перебраться в мои покои и больше не отходить от меня ни на шаг. Если бы не покойный мэтр Лантье, которого я вызывал вместе с Этьеном, когда ты очнулась здесь, я бы спокойнее отнесся к тому, что где-то рядом с дворцом существует полноценный заговор. Но раз уж Этьен участник этого заговора, то его группа прекрасно знает, кто самый сильный маг в королевстве. А теперь они еще обладают и подлинным заклятием Джоэля… – его величество снова вздохнул и тоскливо добавил: – Похоже, мэтр Лантье не зря предупреждал, что наш мир ждут мощные потрясения. И ты, Агния, по его словам, одновременно и оберег от этих потрясений, и цель охоты заговорщиков.

Глава 33

Откладывать поездку было совершенно невозможно: этот ритуал не нарушался уже многие столетия. Однако Лоренцо, окончательно поверивший в то, что покойный мэтр Лантье нисколько не преувеличивал, больше не отпускал Агнию от себя практически ни на минуту. Более