Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но вот, в один момент, надо мной, зажглась одна «звезда», затем вторая, третья, четвертая... «Звезд» становилось все больше и больше, пока окружающая меня «чернота» не превратилась в обычное космическое пространство с планетами, спутниками и астероидами. Узнавание пришло мгновением позже — это же система Крокус: вот там — газовый гигант Ортэй; вот там — звезда-хозяйка, с одноименным названием Крокус; вот там, где большое скопление разноцветных «светлячков» — останки разрушенной боевой станции, а вот там, где таких скоплений, хотя и более мелких, много — располагается сеть пиратских патрулей. Кстати вокруг меня тоже есть небольшая группка этих разноцветных светящихся шариков...
«Эти разноцветные «светлячки» — это разумные, а рядом со мной — мой экипаж...».
Стоило мне осознать эту, казалось бы, простую истину, как в одно мгновение все изменилось — сознание разделилось на две части, одна из которых сейчас сидела в рубке крейсера перед испуганными взглядами своего экипажа, а вторая — продолжала «парить» в космической пустоте в окружении тридцати «светлячков».
— Командир, с тобой все в порядке? — донесся до меня голос Гринна.
— Да вроде, а что?
— У тебя это... глаза светятся...
— Хм... Да? Не парьтесь, это умение у меня такое...
Больше не обращая внимания на взгляды подчиненных, я снова соскользнул в «слияние»...
Тем временем, ко второй части моего сознания от всех «светлячков» потянулись разноцветные «нити». Стоило им достигнуть цели, как меня накрыло волной чужих чувств — радость, предвкушение, злость, азарт, надежда... Следом пришли чужие мысли, которые смешивались, терялись, путались, создавая жуткую мешанину непонятных хаотичных образов...
Помогли мне сразу не сойти с ума от такого количества различной информации — уроки Граса по работе с собственным сознанием. Я, мысленным усилием, окутал свой разум воображаемой «сеткой», которая «фильтровала» всю поступающую информацию, пропуская только самое важное — то, что могло помочь нам выжить, здесь и сейчас.
Помимо этих «нитей», я видел все: и летящие в нас ракеты, и расположение вражеских кораблей, и «огневой мешок», в который мы попали по моей глупости... Я видел, как нам перекрывают все пути отхода, как ближайшие «опорные пункты» со своими «сателлитами» спешат к месту предстоящего боя, как мой крейсер летит к своей смерти...
Следуя получаемым данным, мое первое «Я» принялось раздавать приказы.
«Мор, максимальная броня на нос, отстреливай обманки».
«Синдел, у нас есть что-нибудь из средств РЭБ (радио-электронной борьбы)? Сейчас самое время. Запускай!».
«Гринн, плевать на все, ты должен выдерживать скорость! Похер на все маневры! Мы идем вперед!».
«Гато, очередь из турелей на 30 вправо по горизонтали...».
«Мор, максимальный щит на правую «скулу»... Теперь на левую...».
Команды-мысли уходили сплошным потоком, одна за другой, практически одновременно, и, что было более важно — выполнялись они тоже практически мгновенно. И в этом безусловная заслуга моих молодых офицеров, потому что — именно они передавали мои приказы своим подчиненным, именно они координировали их действия и именно они принимали оперативные решения. За мной оставалось только общее руководство и постановка задач, кроме совсем уж экстренных ситуаций, когда я отдавал приказы напрямую исполнителям.
Первая волна пиратской атаки состояла из обычных кассетных ракет и эскадры истребителей, кружащих вокруг нас, словно стервятники, а один из вражеских крейсеров двигался прямо нам наперерез. Самое интересное, что ни вражеское среднее судно, ни вражеские малые корабли — огонь не открывали, а ракеты были нацелены на поражение наших двигателей. Складывалось ощущение, что нас хотят захватить в плен, вместе с кораблем и, желательно, с минимальными повреждениями.
«Гато, лазер и сразу же Гаусс» — улетела мысль-команда.
Сдвоенный выстрел двух наших основных орудий, уничтожил средний крейсер, как раз тот, что шел нам на перехват. Лазерный луч перегрузил энергетическую защиту, и на мгновение она исчезла, оставив корпус судна без защиты. Этого мгновения хватило на то, чтобы, практически метровая, композитная болванка встретилась с носом противника, и хотя у всех современных кораблей: нос — самая защищенная часть корпуса, это обстоятельство его не спасло — кинетическая энергия снаряда была настолько велика, что пораженный участок, вместе с половиной корпуса, вмяло внутрь вражеского судна, а через долю секунды, на месте пиратского корабля образовался огненный шар.
К этому моменту к нам подобрались уже и вражеские ракеты, с которыми прекрасно справились турели БРД (ближнего радиуса действия), уничтожив все реактивные снаряды.
Теперь уже мы ответили пиратам той же монетой — выпустили свои ракеты по кружащим вокруг нас истребителям и, хотя, почти все наши «гостинцы» были уничтожены еще на подлете, три из них все же смогли достичь цели и «убрать» часть наших преследователей. Еще нескольких «вражин» Гато умудрился сбить турелями СРД (среднего радиуса действия). Ракеты и торпеды, так же, как и снаряды к орудию Гаусса, мы не жалели — залп шел один за другим, а с моим «всеведением» процент попаданий был, как у регулярного флота — около 80%.
За первые три минуты космического боя (а это очень много), благодаря своевременной информации и вовремя отданным командам, ни один вражеский снаряд не достиг корпуса нашего крейсера. После потери третьего по счету среднего корабля и целой эскадрильи истребителей, пираты взялись за нас всерьез — больше «живыми» никто брать нас не собирался...
Атака шла за атакой: лазерные лучи, ракеты, торпеды, снаряды из пушек Гаусса и вообще из «не пойми чего» — все это летело в нас с огромной скоростью и в огромных количествах, заставляя экипаж работать на пределе своих сил и возможностей, скорее даже за их гранью. Информация, идущая от моего второго «Я» нам очень и очень помогала, но тут уже назревала проблема посерьезнее — так называемый, «человеческий фактор»...
Мало того, что моим подопечным не хватало ни опыта, ни знаний, ни умений, так еще и уровни у «вчерашних выпускников» были маловаты для такой серьезной нагрузки. Благодаря значениям своих «Характеристик», знаниям и опыту, высокоуровневый профессионал без серьезных для себя последствий мог работать в «авральном» режиме вплоть до полутора часов, а в космическом бою — это равносильно вечности. Безусловно, мой экипаж когда-нибудь тоже так сможет, но сейчас... сейчас — это время составляло жалких пять минут...
«Алиса, вторая смена. Готовность тридцать секунд».
«Есть».
Мое «второе Я» видело, как до этого яркие «светлячки» первой смены начали потихоньку тускнеть, пока их «свет» не стал вообще еле различимым —
