– Этот мир погибает, Виктор, – сказал я. – И мое убийство уже ничего не даст. Те, что послали тебя с Александрой на эту миссию, ошиблись. Очень скоро аномалий станет намного больше, и они сожрут все живое с поверхности планеты: людей, животных, деревья – все, что шевелится и дышит, всю органику. Но сейчас еще не поздно это изменить. Просто позволь мне дойти туда. – Я мотнул головой в сторону Четвертого энергоблока. И добавил: – Можешь пойти со мной. И убить меня, когда я сделаю то, что должен. Так и свою миссию выполнишь, и меня выручишь, ибо осточертело мне мое Предназначение хуже горькой редьки.

Не знаю, что бы мне ответил Савельев, но внезапно пуля ударила в дерево, возле которого он стоял. А потом еще одна просвистела рядом с моим ухом. В нас стреляли со стороны ЧАЭС – пока не прицельно, так как с пятисот метров не так-то просто попасть в ростовую фигуру на фоне леса. Но автоматчиков было несколько, и если они прекратят соревноваться в меткости и хором начнут просто поливать огнем, как из шланга, наши шансы поднять содержание свинца в организме на несколько граммов сильно возрастут.

Не сговариваясь, мы втроем нырнули под защиту деревьев. При этом я отметил: у Александры, подобравшей катану, была возможность пырнуть меня ею в спину. Но – не пырнула. Думает пока что, инфу переваривает, возможно, ждет, что Виктор скажет. И это хорошо. Значит, есть надежда, что договоримся.

Кстати, любопытно: судя по фразе Виктора насчет «задания оядзи», он в паре с Александрой работает на японскую якудзу. Интересно у них жизнь повернулась из-за того, что я много лет назад не оставил свой телефон одной симпатичной девчонке. Но еще интересней были крики тех, кто, стреляя на ходу, бежал сейчас к лесу, где мы скрылись:

– В бой, защитники Монумента! Вперед, братья!

Ага, понятно. Интересно, как сложилась моя дальнейшая судьба, если бойцы группировки Харона, защищающие Монумент и поклоняющиеся ему, сейчас целые и невредимые идут в атаку? В моей предыдущей реальности они были выпилены под ноль. Нехилая же у меня роль в судьбе Зоны…

Была.

А теперь, поскольку та роль не была сыграна, группа фанатиков, охранявших подступы к ЧАЭС, идет нас убивать. Причем делает это довольно грамотно. Видать, заранее вторую группу в лес отправили, завидев меня, и сейчас из чащи деревьев-мутантов доносилось:

– Обхожу противника, прикройте! Искореним врагов Монумента!

Виктор бросил еще один взгляд на небо, израненное необычными и жуткими с виду гигантскими трещинами. Потом посмотрел мне в глаза. Внимательно. Словно через маленькие отверстия зрачков мои мысли и душу рассматривал. После чего сдержанно кивнул:

– Ты не врешь, Снайпер. И хотя я вижу тебя первый раз, верю твоим словам. Хорошо, мы поможем тебе дойти туда, куда ты хочешь. Но после нам придется выполнить нашу миссию.

– Договорились, – сказал я. – За мной.

В отличие от Виктора я знал эту местность как свои пять пальцев. Здесь, возле восточной кромки Рыжего леса, редколесье часто сменялось непролазной чащобой и вновь становилось редколесьем. Перед нами был как раз такой участок, где деревья росли густо, будто волоски на щетке. Значит, «монументовцы» пойдут справа и слева, обходя чащу.

И я нырнул туда, в черный мрак, порожденный густым переплетением слабо шевелящихся ветвей, постоянно ищущих добычу. Корни деревьев высасывали недостаточно питательных веществ из зараженной земли, поэтому деревья-мутанты приспособились добавлять в свой рацион то, что удавалось отловить на поверхности.

Но наша троица довольно успешно продвигалась вперед, лавируя в частоколе стволов и обрубая ветви, тянущиеся к нам со всех сторон. Тот случай, когда холодное оружие рулит. Думаю, с одним ножом я бы вряд ли отбился от хищных деревьев, как вон тот ктулху, например, от которого остался лишь скелет, обтянутый высохшей кожей и распятый меж двух толстых веток. А «Бритва» и два японских меча оказались вполне себе годным средством против оголодавших дендромутантов. Которые, к слову, очень быстро поняли, что охота на нас – занятие бесполезное и притом довольно болезненное. Через пару минут они уже не тянули к нам ветви, похожие на длинные суставчатые пальцы с кривыми шипами на концах, а, наоборот, убирали их подальше, когда мы проходили мимо. По ходу, эти деревья намного умнее некоторых людей, которые постоянно наступают на одни и те же грабли и, получив по лбу рукоятью, все равно продолжают искать подошвой торчащие кверху зубья коварного сельскохозяйственного инструмента.

Таким образом, чащу мы прошли довольно быстро, и между крайними стволами я увидел серо-черные пятна городского камуфляжа, уместного среди развалин Припяти и Четвертого энергоблока, но в лесу лишь превращающего бойца в доступную мишень.

Этого, видимо, поставили бдеть, дабы в случае появления на местности врагов Монумента подать звуковой сигнал остальным. Стоял боец, разумеется, спиной к чаще – кто ж в своем уме полезет в древесную аномалию на корм хищным деревьям?! Я совсем было собрался подкрасться со спины и тихо-мирно перерезать часовому горло, как внезапно справа от меня раздался щелчок, следом – короткий свист, и сразу после – сдавленный хрип, который тут же и прекратился.

Я повернул голову.

Понятно.

Виктор держал свой меч тыльником рукояти к противнику, и из той рукояти к затылку монументовца тянулся тончайший трос. Рывок – и фанатик самой известной аномалии Зоны уже скользит по опавшей листве на спине прямо к нам. Причем Виктор лишь удерживал меч, а обратный ход мощному гарпуну обеспечивало какое-то хитрое устройство внутри рукояти.

Подтянутый к нам часовой выглядел неважно. Острие гарпуна пробило ему череп насквозь и, выходя из глаза, раскрылось. Иными словами, морду монументовцу разворотило порядком, с непривычки и блевануть можно от подобного зрелища.

Но состояние физиономии фанатика меня совершенно не интересовало, в отличие от его тюнингованного «калаша», который мгновенно умерший боец так и не выпустил из рук. Потрясающая дисциплина! Сам умирай, а оружие не вздумай бросить!

Пока Виктор флегматично вырезал своим мечом гарпун из лица трупа, я занялся трофейным огнестрелом. Разогнул еще не успевшие остыть пальцы и освободил навороченный автомат Калашникова, снабженный подствольным гранатометом «Костер», коллиматорным прицелом и регулируемым телескопическим прикладом с амортизатором. Годным оружием снабжает Харон свою группировку, ничего не скажешь!

– Бери себе, – не поворачивая головы, сказал Виктор. – Тебе нужнее.

Я кивнул. Хоть Савельев стрелял замечательно, но все-таки холодным оружием ему явно привычнее орудовать, чем огнестрельным.

Заполучив в свое распоряжение автомат, разгрузку, пару запасных магазинов и четыре осколочных выстрела для гранатомета, я почувствовал себя увереннее. А