Морпех против воли – словно у него свело мышцы шеи – кивнул. Взял пистолет. Лорд улыбнулся:

– Отлично. Они мне нравятся. У тебя хорошие друзья. А теперь, пожалуйста, будь добр… Убей своих друзей.

Пауза. Герда слышала, как в мертвой тишине гулко и отчетливо стучит ее сердце.

В следующий момент морпех в отчаянном рывке развернулся к веганцам, вскинул пистолет…

– Не стрелять, – велел Лорд.

Он был совершенно спокоен. Рука морпеха тряслась, пистолет ходил ходуном.

– Ну, что же ты ждешь? – поинтересовался Лорд.

«Ну, же. Давай» – мысленно попросила Герда.

Долгое мгновение. Выстрела нет.

– Убей. Своих. Друзей, – раздельно повторил Лорд.

Лицо морпеха исказилось. Механически, как послушный автомат, он развернулся к пленным. Поднял пистолет… Морпехи смотрели в ужасе. «Щеглов, ты охренел?!» Герда зажмурилась, снова открыла глаза. Это хуже, чем пытки, хуже, чем мучительная казнь – когда из человека делают такое.

– Огонь!

Ленинградец начал стрелять. Б-бах. Б-бах. Гулкие удары, словно лупят кувалдой по железной бочке. Крики, вопли, стоны.

Пять трупов.

Ленинградец опустил пистолет. В глазах морпеха – слезы.

– Прекрасно, – сказал Лорд с улыбкой. – Я доволен тобой, Ленинградец.

Внезапно морпех вскинул пистолет к собственному виску, палец лег на спуск…

Герда затаила дыхание.

– Нет, – сказал Лорд властно. Морпех застыл, словно окаменев. – Это уже лишнее.

Герда сглотнула. Никогда она не видела такой страшной борьбы…

Ленинградец боролся изо всех сил, но ничего не мог сделать. Палец его замер. Морпех прикладывал чудовищные усилия, но – тщетно. Все его тело напряглось, как струна – до дрожи. Бешеное напряжение. На лбу выступила толстая вена…

Герда закрыла глаза, не в силах видеть ужас в глазах морпеха. Словно он пассажир в собственном теле. А за рулем сидит кто-то другой.

И этот кто-то подчиняется Лорду.

Бессилие.

– Теперь ты понял?

Молчание.

– Отвечай, пожалуйста, – мягко произнес Лорд. Бархатный тембр голоса. – И убери оружие от виска.

– Да, – сказал Ленинградец с усилием. – Я понял.

– Охренеть, – лицо Убера застыло, словно на морозе. Он облизнул треснувшую губу.

И тут Лорд повернулся к компаньонам боком… Герда открыла рот. Таджик вздохнул. Похоже, и на него это зрелище подействовало.

У высокого, красивого командира веганцев был огромный безобразный горб.

– Город мастеров, – сказал Убер едва слышно. – Горбатый герцог. Нет, вы точно издеваетесь.

«Вот что с ним не так».

Убера изначально насторожила походка Лорда. Некая искусственность движений, словно веганец нарочито аккуратно переставляет ноги. Высоко поднимает колени, пауза, ставит. Как большая длинноногая птица – вроде цапли…

– Эй, Ричард Третий, откуда ты взялся-то? – пробормотал Убер.

Словно в ответ на его слова, Лорд повернулся в сторону беглецов. Глаза его посмотрели прямо на Убера.

«Не может быть!»

Убер бы мог поклясться, что с такого расстояния горбун не мог видеть их в темноте, но…

Но он, черт побери, все равно видел!

– Там кто-то есть, – сказал Лорд.

– Уходим, – шепнул Убер. – Быстро! Ну же… ну, давай. Таджик! Бери ее!

Скинхед взял под локоть обмякшую, полуобморочную Герду. С другой стороны девушку подхватил Таджик. Вместе они подняли ее и понесли прочь, в тоннель. На ходу Герда вскинула голову, нелепым, пьяным движением. Огляделась и вдруг – слезы потекли по ее лицу. Такое лицо бывает у пластиковых кукол. Невозмутимое, спокойное, глаза широко открыты. А слезы текут и текут…

– Вот они! – закричали вдруг сзади. – Там!..

– Таджик, придется тебе, – сказал Убер. – Я прикрываю.

Тот кивнул. Подхватил с земли и повесил на плечо медицинскую сумку Герды.

– Ну же, девочка, – сказал Таджик мягко. – Давай, помоги мне.

– По… поставьте меня, – Герда всхлипнула. – Я… сама пойду.

– Вперед!

Они побежали.

Следующий поворот. Ветхий ремень лопнул. Сумка с грохотом рухнула на бетонный пол. Внутри что-то звякнуло и раскололось.

Вот и все.

– Беги! – приказал Убер.

Время остановилось. Герда мгновение смотрела на упавшую сумку, затем повернулась и побежала.

Они миновали поворот в путевой тоннель, свернули в служебный. Некоторое время слышалось только тяжелое дыхание.

Герда вдруг опомнилась, затормозила – взвилась бетонная пыль из-под ботинок – помедлила и побежала обратно. Ей наперерез кинулся скинхед, замыкавший маленький отряд.

– Куда?! – Убер зацепил ее под локоть, заорал: – Вперед! Вперед! Не останавливаться!

– Моя… сумка! Там… – она задохнулась. «…Вся моя жизнь», хотела сказать Герда.

– Нет!! Нельзя! Быстрее!

Он почти тащил ее вперед, в глубину тоннеля. Выстрел. Пуля взвизгнула над головами беглецов и ушла куда-то далеко, в темноту.

Герда сжалась. Вырвалась из рук скинхеда и пошла сама.

– Не ждите меня, – крикнул Убер. И исчез в темноте.

– Убер!

– Я скоро, – донеслось издалека.

Герда покрутила головой.

– Ты понимаешь, что он делает? – спросила у Таджика. Тот пожал плечами. – Вот и я не понимаю.

…Сумка осталась позади, в тоннеле.

Герда опустила плечи. Ей показалось вдруг, что она утратила часть себя, потеряла вместе с сумкой половину личности. Оглушительная пустота.

Словно камень врезался в лужу, брызги, и на мгновение обнажилось дно в месте удара…

Вода смыкается, камня больше не видно.

Но ты продолжаешь чувствовать, как внутри тебя разбегаются круги.

В сумке была ее жизнь. Бинты, нарезанные, как два века назад, из застиранных до белизны тряпок. Инструменты – настоящие хирургические скальпели и зажимы для остановки крови, иглы разного размера. Степлер для ран. Нитки, вата. Деревянный молоток для анестезии. Безотказное средство на случай, когда других обезболивающих под рукой нет. Мази, таблетки (большая часть просрочена), шприц, миска для кипячения инструментов. Стетоскоп.

Все. Герда-врач закончилась.

Теперь она стала просто девушкой Гердой. Которая бежит от войны.

Мысль об этом заставила ее остановиться.