меня дела, сынок? Где наша мама? — потянул носом, улавливая, что готовит на кухне жена. Любимая.

Глава 63

Все изменилось с некоторых пор. Душа подпевала тонким голосом, что Травкин знает правду, знает и пока молчит. Каждое утро Юля находит его ладонь у себя на животе. Муж забавно, раскидав уши по подушке, посапывает в полуоткрытые губы. Губы у Сережи мясистые, сочные, хоть ложкой ешь, хоть так кусай. А что он ими вытворят… М-м-м.

Осторожно выбираясь из-под «пресса», Юлька несколько раз оглядывается. Не разбудила ли в такую рань? Сегодня у травушки — муравушки День рожденья, и женщина хотела испечь пирог капустный — его любимый.

Малиновый восход — редкость, возможно, Божий дар. Травкин у нее особенный, не ангел и бес… Просто мужчина, со сложным характером, предпочитающий красивым словам дело. Но, он пытается исправиться. Да.

Юлька хихикнула в ладошку и потрогала подушечками пальцев цветы в вазе. Улыбнувшись, опустила свой любопытный нос в бутон, чтобы уловить хоть малейший аромат. Обычно розы из цветочных ларьков не пахнут… Самообман или все же потянуло сладеньким?

Потянувшись довольной кошечкой, Юля еще раз проверила таймер духовки, а тот моргал цифрами, словно просил у нее набраться терпения. В стеклянном прозрачном заварнике чаинки кружатся в кипятке, набухая как пиявки и цвет воды становится все насыщеннее, превращаясь в коньячный.

Щурясь сонным ленивцем, шлепая босыми ногами, на кухню вползает лысый именинник. На нем только хлопковые домашние штаны. Довольно втянув носом запах выпечки, Сергей облизнулся… Но интересуется его не еда, а вырез декольте в халатике у Юльки. Не отрывая серых требовательных глаз, он закрывает за собой дверь, поворачивая «собачку» на ручке — замке.

— Где мои тыковки? — сжал ее грудь, вызвав ответный тихий стон.

Рваные вздохи. Руки, сжимающие бедра до синяков. Покачивания становятся рывками с нарастающим темпом. Юле хочется завыть от экстаза, когда разлетается вдребезги сомнения и страхи. Есть только ОН, наполняющий страстью, точно так же пылающий изнутри. Сережа обязательно подхватит в конце, когда от бессилия поведет в сторону и подкосятся ноги. Усадит к себе на колени и помолчит о своей любви, уткнувшись носом в мягкую грудь.

Таймер выждал отмерянные минуты идиллии, и дзинькнул, сообщив, что пища земная готова к употреблению.

— С Днем рождения, Сереж, — Юля подает отрезанный кусок пирога на тарелке и ставит рядом чашку ароматного чая.

— Юлька, это лучшая днюха в моей жизни. Честно!

В серых глазах плещется счастье, а в серо-голубых обещание, что оно продолжится.

— Кто еще не одет, останется дома! — Травкин снисходительно наблюдал за сборами членов своей семьи. Но если не поторопить, то они провозятся до вечера.

Дарья носится и ищет свою заколку, только грива волос назад. Костя, хватает в обе руки по машинке и смотрит не третью, которая не помещается.

— Шаболда, — ругается чуть слышно, чтобы мама не отреагировала.

Недолго думая, он одну игрушку запихивает матери в раскрытую сумку, и довольный собой, снова наполняет ладошки. Мелкий одет в комбинезон и резиновые сапожки на меху… Все лужи в округе точно будут Коськиными!

Юлия утрамбовала большой пакет с едой и озиралась по сторонам: «Ничего не забыла?». Руководитель суеты подхватил одной рукой продукты, на второй Костик сидит гордый, как орленок. Женский состав замыкает процессию, опечатывая квартиру на ключ.

— Ула! Дача! — скандирует Костик, пока папа несет его до машины. — Едить в коломысло налево…

— Цыть! Мы больше не ругаемся! — Травкин пристегивает мелкого матершинника в детском кресле. — Мама расстроится. Мы же не хотим ее обидеть?

— Неть, — насупился Коська, оттянув губеху, и горестно вздохнув, потупил глазенки, рассматривая носки своих сапожек.

Сложно им, мужчинам, жить. Столько запретов. Ничего. Костик видел большую кучу гравия у дома. Он найдет для мамы самый красивый камень или два… Или, как пойдет. У него за сарайкой ведерко припасено. Сокровищ много не бывает.

Глава 64

— Это потрясающе! — водила рукой по стене Юля. — Цвета такие вкусные, будто пастель развели и нанесли тонким слоем. Лимонная гостиная переходящая в оливковую кухню. Сережа, да ты просто эстет!

Травкин снисходительно усмехнулся, подняв бровь, а затем замер, уставившись на нее так, словно второе пришествие увидел, нимб над ней разглядел. Юля рвано выдохнула, чувствуя, как электрические разряды катятся по венам. Как так можно одним взглядом показать, насколько человек тебе дорог? Сердце замирает, а потом несется вскачь с топотом…

— Иго-го! — влетел Коська верхом на швабре, размахивая маленьким деревянным кинжалом, который для него вырезал папа из обыкновенной палки, найденной на прогулке. Места было много, поэтому лихой наездник не задержался и его понесло дальше.

Из коридора раздалось шебуршение пакета, чавканье и бульканье… Будто у них завелся большой инопланетный слизняк, уничтожающий продуктовые запасы.

— Вкусно? — Юлька выглянула из-за угла, застав поедателя творожного сырка за делом.

— Неть, — нисколько не смутился Костик и затолкал остаток белой массы в рот, помогая проталкивать пальцем. На полу валялась пустая пластиковая бутылочка от питьевого йогурта. Зажатая швабра между ног чуть не выпала, когда он отвлекся, вынимая большое яблоко. — Даше! — заявил расхититель продуктов и уже не так прытко, как раньше, не слезая с «коня», потопал в комнату сестры, где она делала селфи и хвасталась подружкам, что скоро у нее будет отдельная своя комната.

— Детям здесь очень нравится, хоть сейчас переезжай, — Юля вернулась и положила сидящему на табурете мужу руки на плечи. Слегка помассировала пальчиками бугры через ткань футболки. Пригнувшись, потерлась носом об лысину.

— Остались кое-какие мелочи, Юль, и мебель завести. Кстати, как многодетному отцу, мне обещали дополнительный отпуск… У нас будет полно времени, чтобы обустроиться.

Она замерла. Убрала руки и отступила на шаг. У них до сих пор не было разговора про ребенка, которого Юля носит. Травкин сомневался в отцовстве, а сейчас… Сейчас ничего не понятно.

Полковник чутко уловил перемену в настроении жены. Холодом потянуло, будто Юлька греть перестала, спрятавшись за ширму своих женских заморочек.

— Юль, у нас ведь скоро родится маленький, — кожа на шее выкрутилась складками, когда он повернул голову и посмотрел через плечо.

— Не знаю, что у «вас», — передразнила она. — Я через шесть месяцев стану матерью в третий раз… Извини, пойду прогуляюсь, свежим воздухом подышу.

Травкин набрал воздух, но ответить было уже не кому. Юлия хлопнула дверью. В окно было видно удаляющуюся фигуру в пальто. Пояс по бокам болтался не завязанным концами на ветру. Остановилась, словно забыла куда шла и зачем. Спохватившись, свернула по вытоптанной тропинке в сторону старого дома.