Галина прошла в большую комнату.

– Хороший вопрос, только кто на него ответит? Понятия не имею. И тебе и ей было ясно сказано – в восемь часов встречаемся у меня. Ты приперлась на полчаса позже, а Дашка вообще, наверное, к полуночи приползет.

Величковская бросила в кресло сумочку:

– Твои надолго уехали?

– До понедельника я здесь полноправная хозяйка, поэтому предупреждаю сразу – вы с Дашкой проведете все выходные у меня.

Клару данная перспектива явно не обрадовала:

– Мы с Ромкой…

– Днем можешь гулять с кем хочешь, а вот ночевать изволь у меня. И не перечь, я не собираюсь спать одна в огромной квартире.

– Случилось что-нибудь?

– Случилось. – Галя вертела в руках пульт от телевизора. – Помнишь, в декабре мои на три дня уезжали?

– Ну.

– Так вот… ночью в квартиру пытался пробраться грабитель.

Клара удобней уселась в кресле, подогнув под себя ноги.

– Галька, если это шутка…

– Какая шутка! – разозлилась девушка. – Я правду говорю. Он открыл дверь и намеревался снять цепочку. Я вовремя появилась в коридоре. Кларка, если бы он проник в квартиру… не знаю, сидели бы мы сейчас с тобой здесь или нет.

– А как ему удалось открыть замки?

Румянова дотронулась пальцем до нижней губы.

– Ты ж знаешь, я ключи постоянно теряю. В конце ноября опять связку посеяла, может, кто нашел? Ключи могли выпасть, а тот, кто их подобрал, проследил за мной, узнал, где я живу, и… решил поживиться за чужой счет.

– Ты милицию вызывала?

– Смеешься? Нет, конечно. Зачем мне лишняя шумиха? Хочешь, чтобы мать меня к домашнему аресту за сотую потерю ключей приговорила?

Клара молчала.

– Теперь понимаешь, что спать одна я боюсь? Не смогу уснуть, зная, что в квартире больше никого нет. Мне и так постоянно кажется, что я слышу шебуршание в коридоре. Блин, вся извелась, даже снотворное на ночь пить стала. Прикинь?

Клара уверенно закивала:

– До понедельника я с тобой.

В коридоре ожил звонок.

– Наконец-то, не прошло и года, – Галя открыла дверь и крикнула подруге: – Кларка, ложная тревога, это жрачку привезли!

Расплатившись с курьером за три коробки пиццы, несколько упаковок салата и черничныйпирог, Галя посмотрела на Величковскую.

– Слушай, позвони Дашке на мобилу, скажи, что она порядочная сволочь.

– А сама почему не звякнешь?

– Да звонила я, не отвечает. Номер мой видит и шифруется, мол, звонка не слышит. Тоже мне, мастер-конспиратор. Звони, Клар.

Набирать номер Гришковой не пришлось. Стоило Кларе вооружиться сотовым, как Дарья нарисовалась на пороге Галкиной квартиры.

– Девчонки, извините, – запыхавшись, проговорила Даша. – Как назло двадцать минут ни одной маршрутки не было. И в метро состав тащился еле-еле душа в теле, в депо стояли дольше, чем ехали.

– Где ты была? – нахмурилась Клара.

– Ну…

Румянова уперла руки в бока:

– Дашка, кончай финтить, колись, что с тобой в последнее время происходит? Ты изменилась, уже месяц на себя не похожа.

– И из магазина уволилась, – сказала Клара, не сводя взгляд с подруги.

– А вы считаете, что прожить на восемь с половиной тысяч реально?

– Так ты работу новую нашла? А почему молчала? Где, кем, когда?

Даша сняла пальто.

– Работа как работа, ничего особенного. Устаю, правда, но кто сейчас не устает? Взять хотя бы мою мать, с утра до ночи пашет, а платят копейки.

– Где работаешь? – не отступала Галька.

– На хорошем месте. Устраивает ответ?

– Нет.

– А другого не будет. Все, девчонки, хватит играть в следователей. Я есть хочу. Галь, чем у тебя так вкусно пахнет?

– Проходи на кухню, увидишь.

– О… пицца! – воскликнула Гришкова, присев на уголок. – Я голодна, как тигрица. Галька, доставай нож, у меня уже слюнки текут.

На протяжении часа подруги вели беседы на различные темы, и вдруг Румянова выпалила:

– А я, девчонки, решила грудь себе увеличить.

У Клары выпала из рук вилка.

– Ой, женщина какая-то явится, – пролепетала она.

– Что ты решила сделать? – Даша поставила на стол бокал вина и с нескрываемым ужасом посмотрела на Галину.

– Грудь увеличить, – как ни в чем не бывало повторила Румянова. – Я и на консультации у пластического хирурга уже была, теперь дело за малым – подготовиться морально и вперед.

– Галька, ты совсем от безделья ума лишилась.

– Почему сразу лишилась? Можно подумать, я в космос на стиральной машине лечу.

– Ну-ну, дело твое, только знай, стоит начать, а потом не остановишься. Сначала грудьувеличишь, после захочется лицо подкорректировать: губки накачать, скулы приподнять, глазки округлить. И пошло-поехало. Засосет так, что к пятидесяти годам будешь похожа на перетянутую куклу-страшилу с вытаращенными глазищами и расплющенными губами до ушей.

– Прекрати!

– А разве я не права? Клар, ты чего молчишь?

– Зачем тебе грудь увеличивать? – спросила Величковская. – Бог тебя и так не обделил.

– Ну захотелось девочке нашей экстрима, – ехидничала Гришкова. – Деньги есть,свободного времени навалом, вот она и бесится с жиру. Ты какой размерчик планируешь сделать? Четвертый или сразу шестой?

Румянова показала подруге средний палец:

– Тебя забыла спросить. И вообще, я с вами как с подругами поделилась, а вы…

– Да ладно, Галь, не злись. Дашка пошутила. Скажи, Дашут.

– Ага, пошутила я, Галь. Расслабься.

На протяжении нескольких минут Галина хранила партизанское молчание, а затем обратилась к Кларе:

– Ты привезла фотку Нины?

Величковская кивнула:

– Как ты и просила. Только я не врубилась, для чего тебе ее снимок?

– Тащи сюда.

Клара вышла из кухни.

Даша допила вино и зевнула.