— А, так тут и твоя кровь есть, — сообразил я, что передо мной один из доноров.

— Да, в том флаконе, который повыше горлышком будет, — на всякий случай ткнул детина пальцем в нужный пузырёк.

— Тогда запомни, твой перл будет под номером один, — заранее озаботился я проблемой соответствия перлов их соискателям, — Никакой другой работать не будет. Ты хоть перлами-то умеешь управлять?

— А как же, Ваше Сиятельство. У меня даже огнезащитный перл имеется. Я, если надо, могу и в горящее здание зайти на какое-то время.

— Тогда жду вас обоих завтра к десяти утра. Не опаздывайте, — жестом руки дал я понять посыльному, что он свободен.

— Стёпка, ты про нашу соседку что-нибудь знаешь? — окликнул я парнишку, когда вышел на крыльцо, чтобы ещё раз посмотреть на неудачное расположение наших земельных участков.

Халупа старухи, с нелепым неухоженным огородом, изрядно портила не только вид, но и всю возможную планировку между моим особнячком и строящимся доходным домом.

— Про Клавдию Захаровну? — уловил Степан мой взгляд, — Нормальная бабка. Такими пирогами меня угощала, что ух-х. А уж когда я для неё воз сухих дров на рынке выбрал и удачно сторговал, так и вовсе от пуза чуть ли не неделю кормила. Но это давно уже было.

— Не может быть! — постарался я изобразить удивление, — А мне все рассказывают, что она даже разговаривать ни с кем не желает.

— Есть такое. Горе у неё. Единственный внук остался, и тот сейчас в больнице для бедных, что на Литейном проспекте. Это полверсты от нас. Клавдия Захаровна к нему день через день ходит и сама себя уверила, что только поэтому её Стефан ещё живой.

— А родители его где?

— Так в Москве сгинули, когда Наполеон там пожар устроил. Едино что и успели, так внучонка бабке подкинуть. А ему погоды наши не подошли. Уже год, как чахоткой болеет. А старуха жилы себе рвёт, по урокам бегая и докторов ублажая, чем только можно, — с видимой горечью отозвался Стёпка, — Но они ей уже сказали, что надежды нет. Сколько-то проживёт, пока в больнице содержат, а потом всё.

— Неужели совсем плох?

— Я бы не сказал. Видел я его пару раз. Да, худой и бледный, но с ног не падает и в кашель с кровью не заходится, — вполне по-взрослому оценил парень состояние внучонка соседки.

— Степан, ты что-то про уроки говорил, а что старуха-то преподаёт? — разрешающе махнул я в сторону вазочки с кусковым сахаром, на которую пацан жадно и выразительно поглядывал.

— Арифметику с математикой, а дальше я названия не запомнил, — звучно захрустел Степан дармовым сахаром, нисколько не жалея свои зубы.

Мда-а, похоже те специальные щипцы рядом с вазочкой, предназначенные колоть сахар, не для него придуманы.

— Может, геометрия ещё была? — наугад спросил я, и судя по частым кивкам пожирателя сахара, угадал, — А ты сможешь пригласить ко мне на чай Клавдию Захаровну? Просто, скажи, что я знаю, как вылечить её внука.

— А когда её позвать?

— Так прямо сейчас и беги, чего ждать, — с улыбкой оценил я два последних куска сахара в вазочке, — И сахар в дорогу возьми, а чай мы с тобой потом позже попьём ещё раз.

— Ваше Сиятельство? — несмело заглянула в двери приодетая соседка, когда про её приход доложили.

— Клавдия Захаровна, заходите и присаживайтесь. Разговор у нас с вами не простой будет, — встретил я её, как родную, вполне искренне улыбаясь.

— На что-то уговаривать собрались? — проскрипела она в ответ, с опаской оглядываясь по сторонам.

— Я — вас? А простите, ради чего?

— Вы же дом мой купить желаете.

— Давайте я вам чаю налью, — не поленился я подняться с места, чтобы набулькать с заварничка и из самовара приличного чая, — А что насчёт вашего дома… Так там всё просто. Хотите там жить — так и живите. Вот только у меня вопрос. Если внук ваш всё-таки умрёт, вы-то сами как? Долго продержитесь? Это я к тому, что мне бы знать, когда надо будет подъехать в Петербург, чтобы ваше бесхозное владение выкупить.

— Вы на редкость циничны, — поджала старуха сухие и узкие губы, — Но как я понимаю, пригласили вы меня не ради оскорблений.

— Про них речи не было и не будет, — заверил я её, — Я просто попытался нарисовать вам реальную картинку ближайшего будущего. Может я на год вперёд заглянул, а может и на три. Кто знает. Но согласитесь, моё предвидение очень похоже на правду.

— Я не собираюсь сейчас с вами, сударь, играть в слова! Мне сказали, что вы можете вылечить моего внука? Это правда?

— Да. Вылечу. Точней сказать — могу вылечить. Ибо это дорого и далеко не каждому по карману.

— Вы мошенник? — поникла старуха, хоть перед этим и поглядывала на меня с надеждой.

— Расплатиться со мной вы сможете по факту, когда ваш внук благополучно пройдёт полное обследование у врачей и они признают, что он здоров. Согласитесь, какое уж тут мошенничество возможно, если я вам вперёд свою услугу предлагаю оказать. И да, дом я у вас после этого куплю, но за полцены.

— Может быть и не обманете. А где нам жить тогда прикажете?

— Вы же учительница? Мне как раз вас и не хватает для своей школы. Хороший дом, оклад пятьдесят рублей в месяц, свежий воздух, недорогие продукты, дрова за мой счёт. А село моё Велье называется. В девяноста верстах от Пскова расположено.

— Больно сладко рассказываете. Даже не верится, — начала сверлить меня старуха сквозь прищур глаз.

— А мы с вами договор составим и у стряпчего заверим. Можете сами текст составить, но сразу предупреждаю, что перл я у вашего внука после излечения заберу обратно. Он ещё не раз другим пригодится. Не забудьте это прописать в нашем договоре, если надумаете вдруг согласиться.

— Хорошо, я подумаю, — стрельнула бабка глазами на довольную и нарядно одетую Глафиру, которая принесла нам шанежки, чисто по-женски оценив её вид.

— Так давайте тогда спокойно чай допьём, а вы мне потом расскажете, откуда вдруг у вас знания по математике появились. Не