Для европейских авторов XIX–XX вв. было характерно устойчивое утверждение о бесправном положении женщин в Османской империи, в частности тех, кто оказался в султанском гареме. Тщательное изучение архивных материалов, характерное для современных исследователей османской истории, показало иную картину: многие женщины и в столице, и в провинции очень активно участвовали в экономической жизни, вели через своих посредников судебные процессы, были инициаторами различных благотворительных акций96. При более обстоятельном рассмотрении статуса и поведения наиболее известных «затворниц» султанского гарема обнаруживается их несомненное влияние на деятельность Порты, особенно возросшее в период с середины XVI до второй половины XVII в. Именно в это столетие они выступали активными участницами дворцовых группировок, определявших государственную политику. Подобная тенденция, несомненно, была связана с важными изменениями в общественной жизни империи.

Среди факторов, оказавших влияние на империю Османов в рассматриваемый период, следует выделить Великие географические открытия, благодаря которым основной объем мировых внешнеторговых связей переместился на океан97. В итоге Османская империя потеряла свою ведущую роль как посредника в сухопутной торговле между Востоком и Западом. На ее внутренний рынок начало поступать не только дешевое американское серебро, но и европейские шерстяные хлопчатобумажные ткани, железные изделия, бумага и другие товары, что ограничивало возможности местного ремесленного производства98.

Одновременно Османы потеряли свое военное превосходство, так как в Европе стали формироваться регулярные войска, обученные более передовой тактике ведения боя и оснащенные новым вооружением, в том числе полевой артиллерией и мушкетами99. Уже к концу XVI в. продолжительные военные конфликты с европейскими державами перестали приносить Порте новые территориальные захваты, резко сократилась военная добыча. В следующем столетии османские войска еще не раз одерживали победы, но ряд крупных поражений показал, что их былая непобедимость осталась в прошлом.

Вместе с тем в самой империи обострились внутренние проблемы, которые вызвали изменения в работе государственного механизма и его отдельных элементов. Особо следует отметить заметное увеличение численности населения империи в XVI в., приведшее к появлению значительной массы «лишних людей», получивших в османских документах название «левендов»100. Не меньше забот доставляли и трудности финансово-экономического характера, связанные с «революцией цен», джелалийские бунты101. С конца XVI в. снижается значение военных походов, которые были важной составляющей частью жизни Османского государства на ранних этапах его становления и развития. Несмотря на то что военные экспедиции против соседних государств еще продолжались, тем не менее основной задачей османских правителей стало сохранение завоеванных территорий и поддержание порядка внутри империи, что должно было способствовать восстановлению сильной центральной власти.

Изменения происходили и в ближайшем окружении самого правителя. Как уже отмечалось, со второй половины XVI в. султаны стали больше времени проводить в гареме, в окружении своих наложниц и евнухов. Ранее их предшественники возглавляли военные походы и общались в основном с визирами и военачальниками. Однако преемники Сулеймана Кануни редко выходили из своих покоев в Топкапы и находились под влиянием своих фаворитов. Так, самыми близкими людьми султана Мурада III, по словам Й. Хаммер-Пургшталя, были четверо придворных, среди которых получивший высокую должность дефтердара Увейс-паша102, любимец султана, известный поэт того времени Шемси-паша, ходжа шахзаде Мехмеда, известный историк Ходжа Садеддин-эфенди, получивший позже титул ходжа-и султан (учитель султана) и капы агасы (глава «белых» евнухов) Хадим Газанфер-ага. Садеддин-эфенди, получивший особый титул «сердар-и улема ее мюстешар-и умур-и дин-ю дюнъя» («глава улемов и советник по религиозным и светским вопросам»), приходил к султану раньше, чем великий визир и другие должностные лица, и обсуждал с ним различные вопросы, решения по которым султан должен был принимать в тот день103. Не менее значимым было влияние на Мурада III четырех женщин султанского гарема: его матери Нурбану-султан, хасеки Сафийе, его тетки – Исмихан-султан и кетхуда-кадын Джанфеды104.

Одно из объяснений причин активизации женщин султанского гарема, возможно, следует искать в отношениях Сулеймана Кануни с его будущей супругой Хуррем-султан. Султанская фаворитка хорошо знала, сколь трудной задачей будет привести кого-то из ее сыновей к власти, и искала пути ее решения. Сначала ей следовало убрать со своего пути великого визира Ибрагим-пашу. Его она считала своим основным противником, поскольку он был фаворитом султана Сулеймана, кроме того, женившись на его сестре Хатидже, Ибрагим получил не только титул дамада (зятя султана), но и поддержку Хафсы, матери султана105. Между ними шла негласная борьба за влияние на Сулеймана. К тому же, согласно одной из версий, именно Ибрагим подарил Хуррем султану, когда тот в качестве шахзаде находился в санджаке106. Это обстоятельство делало положение Хуррем уязвимым. Но она нашла выход, решив выдать замуж свою дочь Михримах за подающего надежду видного сановника Рустем-пашу, и тем обрела себе сторонника в предстоящей борьбе ее сыновей со старшим сыном султана – Мустафой107. Видимо, Ибрагим-паша, поддерживавший Мустафу, зная об этих намерениях Хуррем, отправил Рустем-пашу губернатором в одну из восточных провинций. Тем не менее после смерти в 1534 г. матери султана Хуррем, ставшая к тому времени женой Сулеймана, смогла устранить великого визира в 1536 г., на вершине его карьеры.

Его казнь существенно ослабила позицию Мустафы, что не могло не насторожить его мать Махидевран, старавшуюся оградить своего сына от происков противной стороны. Возглавляемая Хуррем дворцовая группировка, в которую помимо Михримах и Рустем-паши, получившего в 1544 г. пост садразама, входили также другие близкие к ним люди, сумела оговорить Мустафу перед султаном, что привело к его казни в 1553 г. По словам венецианского посла Доменика Тревизано, в день казни Мустафы его мать отправила к нему гонца, чтобы предупредить о готовности Сулеймана умертвить его108. Однако Мустафа не прислушался к ее словам, поскольку, как утверждает Тревизано, всегда отвергал советы людей из близкого окружения, в том числе своей матери109. В дальнейшем такой строптивости наследники престола уже не допускали.

Хасеки преемников Сулеймана Кануни старались во всем следовать примеру Хуррем-султан. Нурбану также добилась большого влияния на своего мужа Селима II, а после его смерти, уже в качестве валиде-султан, на своего сына Мурада III. Знаменитый Соколлу Мехмед-паша, женившись на ее дочери Исмихан в 1562 г., стал на долгие тринадцать лет великим визиром (1565–1579). После прихода к власти Мурада он сумел сохранить за собой этот пост благодаря поддержке той группировки, которую возглавляла Нурбану-султан. Позже она уговорила своего сына назначить в качестве преемника Соколлу Семиз Ахмед-пашу (1579–1580), несмотря на его преклонный возраст110. Его смерть в 1580 г. несколько нарушила планы валиде, но ее противостояние с хасеки Мурада Сафийе не помешало ей поменять на посту садразама сначала лала Мустафа-пашу (1580–1580), затем Коджа Синан-пашу (1580–1582), с тем чтобы возвести на этот пост Сиявуш-пашу (1582–1584, 1586–1589, 1592–1593), женатого на ее младшей дочери Фатма-султан. Вероятно, именно она сумела уговорить своего сына перевести весь гарем во дворец Топкапы и в 1578 г. во главе торжественной процессии переехала из Старого дворца в новые покои. Ее высокое положение отразилось также и на расположении ее апартаментов на территории гарема. Как уже отмечалось, они занимали там центральное место и были непосредственно связаны с жилыми помещениями самого султана.