Снотворное Вера не любила. Соль Вэра тоже не жаловала подобные зелья, а для того, чтобы расслабиться, использовала другие способы.

«Но я-то не могу так! — подумала она, когда эта идея пришла ей в голову. И тут же сказала себе: — Но почему нет? Конечно, я — Вера — так не поступала. У меня и возможности не было! А если бы была, неужто удержалась бы и даже не попробовала? И вообще, это тело Соль Вэры виновато — молодое и горячее. И ничего странного в этом нет, а ты свои старушечьи мысли держи при себе… Если ты вдруг объявишь целибат, тебя попросту не поймут!»

Нет, это было интересно, только…

«И хочется, и колется, и мамка не велит! — обозлилась на себя Вера. — Тебе лет-то сколько? Настоящих, твоих? Ну и вот… Чего бояться-то, если они все равно поутру ничего не вспомнят? И вообще, что естественно, да вдобавок совершенно безопасно… надо попробовать! Не понравится — бросишь».

Того, кто дежурит сегодня ночью у ее дверей, лучше застать сонным. Гайя спят очень чутко, но магия-то на что? Не проснется верный страж. Вернее, проснется ровно настолько, насколько позволит госпожа. Правда, Вера не знала, кого именно увидит. Что ж, элемент неожиданности — это тоже неплохо.

Оказалось, это Ран, самый немногословный из Гайя. Соль Вэра не отличала ни одного из троих как-то особенно, поэтому сложно было представить, что выйдет.

Раздевать госпожу он начал еще на пороге спальни. Впрочем, той одежды было — один прозрачный пеньюар, улетевший куда-то в темноту!

С самого Рана снять нужно побольше… или вовсе не снимать, решила Вера, потому что в этом есть нечто возбуждающее до крайности — когда твоего обнаженного тела касаются и ткань, и дубленая кожа, и металл. И руки Рана — жесткие, но не грубые, привычные. Не первый раз он обнимает госпожу. Во сне или нет, какая разница? И это не сон, если уж на то пошло: он думает, будто ему все снится, но на самом деле бодрствует… да еще как!

А еще волшебникам — не всем, только достаточно сильным, — доступно редкостное извращение: линии силы можно соединить. И тогда слияние тел превратится в нечто гораздо, гораздо большее: когда магия начинает звучать в унисон, а сила свободно перетекает от одного к другому, удовольствие плоти меркнет перед этим наслаждением…

«Дура ты, Соль Вэра, — грустно подумала Вера, отдышавшись и избавившись от цветных кругов перед глазами. — Все у тебя было, а то, чего не было, ты могла получить, если б захотела. Но нет, сбежать куда проще, пусть другие расхлебывают! Хотя я не возражаю».

Она убрала с лица встрепанные волосы и вгляделась в лицо Рана. Он тоже, кажется, не до конца пришел в себя — дыхание не выровнялось, в глазах еще мерцало что-то потустороннее. Однако заездить такого жеребца — постараться надо! Соль Вэра, конечно, справлялась с троими, не считая приблудных, но Вера на такие высоты пока не замахивалась. И тем не менее…

«Начать никогда не поздно, — подумала она. — И, главное, заклятие не забыть. Тебе, Ран, сегодня будут сниться очень занятные сны! До самого утра!»

Утро началось со стука в дверь.

— Я же просила не приглашать меня к завтраку… — простонала Вера, скинув с головы подушку. Рана рядом не было, стало быть, ушел до рассвета, как и было задумано.

— Госпожа, — прошелестела Тан Хасса, — господин ректор требует немедленно явиться в его кабинет…

— Требует?! — Вера даже проснулась от такой наглости. — Ну надо же… Передай: госпожа Гайяри подумает, как наказать человека, осмелившегося… А впрочем, ничего не передавай. Пускай ждет.

— Госпожа… Вас еще приглашают к завтраку…

— Кто? Подземники? — Она душераздирающе зевнула и подумала: с чего вдруг Дэру делать это через Тан Хассу? Вчера ведь договорились, причем не на какой-то там завтрак, а обычный визит.

— Нет, госпожа, шиарли.

— С этого и надо было начинать! — Вера рывком села на смятой постели. — А когда они завтракают?

— Когда вы изволите прибыть, тогда и начнут, наверно, — подал голос Триан.

— Ты-то уж помолчи, — отмахнулась она. — Хасса, я жду ответа!

— Должно быть, и впрямь ждут только вас, — сказала та и тяжело вздохнула. — Мне пора идти, госпожа. Господину ректору, может, передать, что вы будете заняты?

— Нет! Ничего ему не говори! — Вера подкрепила слова чарами, чтобы женщина-сова уж точно не проболталась. — Я навещу его, когда сочту нужным, так и передай. А теперь иди!

Она вскочила, мельком увидела свое отражение в трюмо, ужаснулась и принялась приводить себя в порядок. Конечно, всегда хотелось иметь роскошные кудри, но сколько же с ними мороки! Хорошо быть волшебницей — не приходится расчесывать колтуны и мучиться с прической… А если здесь не носят «конский хвост», то это их проблемы, в конце концов!

— Вы жестоки, хозяйка, — грустно сказал Триан.

— Почему это?

— Вы вчера предались разврату, а обо мне позабыли.

— А мне что, нужно было предаваться… да я умоляю тебя, какой разврат? Так, невинные развлечения. Словом, нужно было делать это перед тобой? Чтобы ты, скажем так, мог поучаствовать? Я знаю, у тебя богатое воображение!

— Спасибо, что помните, госпожа, — ядовито ответил он. — Но будто я прежде не видел этих нелепых телодвижений…

— А в чем тогда дело? — невольно заинтересовалась Вера.

— Плевать на движения! Но в этот раз вы так выразительно стонали… — Триан вздохнул еще горше. — А я страдал, понимаете? Я не мог видеть, что делает с вами этот ваш телохранитель, а потому сгорал от любопытства! Казалось бы, весь его репертуар я знаю наизусть, ничего выдающегося… Так что же новенького вы испробовали?

— Я тебя все-таки разобью, — сказала она после долгой паузы.

— Скажите что, а потом разбейте, я согласен!

— Обойдешься. — Вера накинула на зеркало плотное покрывало. — Отдохни немного, ты совсем измучился. У тебя ведь даже рук нет…

Триан ответил непечатно, но это ее только развеселило.

«Значит, шиарли? Спасенная служанка, уверена, рассказала своей хозяйке об инциденте, а теперь та желает побеседовать со мной. Ну что ж, постараемся не ударить лицом в грязь… — Вера одернула камзол (они становились все короче, а брюки — все уже). — Арлис подождет. Я и так знаю все, что он намерен мне предъявить, а вот его, полагаю, ждет сюрприз!»

Дэр Таретте подал прекрасную идею. Действительно: почему это дочери Правого полумесяца не сидится дома? Почему она колесит по городам и весям, только ли в поисках тайных знаний? Или же выполняет поручения отца, маскируя их собственным интересом к полузабытым секретам деревенских ведьм? Что нужно ей в школе Примирения? Какое задание дал ей Ханна Соль?

Если же до Арлиса дошли слухи о вчерашних кухонных посиделках, он должен занервничать еще сильнее. Ну тут уж сама хороша: Тан Хассе велела молчать, а об учениках позабыла! Кто-нибудь да проговорился: может, учителю, а может, нарочно к ректору пошел, чтобы сообщить о творящемся безобразии. Или здесь все разговоры прослушиваются? Вера бы не удивилась.