– Зачем ты драккар спалил? – поинтересовался Медвежонок.

– Так куда они без кораблей? – удивился вопросу поджигатель. – А у меня лодка есть… Была.

Логично. С моей точки зрения. Но Свартхёвди остался недоволен. Корабль для викинга значит куда больше, чем конь для завзятого лошадника. Любой корабль, даже чужой. То есть в бою всяко бывает, но взять и сжечь боевые драккары просто так…

– Не просто так! – возразил Кёль.

И понес покойного ярла по кочкам.

По ходу оказалось, что Медведь Медведевич не только меня с хольмгангом прокинул, но и Кёля, который тоже вызвал ярла на честный бой. Правда, уже после того, как Длинного скрутили.

– Ты хороший боец? – заинтересовался я.

– Да уж получше этих, – Кёль кивнул в сторону уже принятых в хирд свеев. – С твоим дренгом, – еще один кивок, уже в сторону Вихорька, – я бы управился, не сомневайся!

Свартхёвди презрительно хмыкнул.

Но мне были нужны люди.

– Дайте ему меч и щит, – велел я. – Простоишь против меня пятьдесят ударов сердца, возьму тебя в хирд.

– А если я тебя убью?

Когда-то я такое уже слышал. От предателя Олафа.

– Мечтай!

Он был действительно длинным. Метра два ростом, сутулый, ручищи до колен. Смахивал то ли на паука, то ли на богомола. И с оружием управлялся лихо. Пожалуй, Вихорьку с ним и впрямь пришлось бы нелегко. Но против меня все его физические преимущества не прокатили. Я дал Кёлю возможность поиграться. Примерно минуту. Чтобы посмотреть, на что тот способен. А затем резко сократил дистанцию, выйдя из его «зоны комфорта», вернее, войдя в свою, и пнул похитителя чужих невест по бубенцам.

Помимо всего прочего, я хотел поглядеть, как быстро он сумеет обуздать боль. Кажется, немного перестарался, потому что мой противник повалился на травку и свернулся клубочком… Под гогот всего моего хирда, включая и его новых членов.

Ну да. Настоящий викинг сражается с выпущенными из брюха кишками. А тут какой-то пинок…

Но в хирд я его взял. Уж очень мне нужны были люди. Кроме того, он знал, где расположено место, которое я ищу. Во всяком случае, уверил меня, что знает.

А вот Медвежонку Кёль категорически не понравился.

– Мой брат тебя принял, – процедил он, сверля новобранца взглядом, – но я с тебя глаз не спущу. Любая оплошность – и я сделаю с тобой то, что не успел Бьёрн-ярл. И даже лучше, чем он, потому что я – человек Одина, а Один знает толк в том, как правильно освежевать свинью.

– Не веришь мне? – вздохнул Кёль.

– Не-а! – ухмыльнулся Медвежонок.

– Но почему? – не слишком искренне изобразил удивление свей.

– Есть две причины, по которым я не верю таким, как ты. – Медвежонок взял Длинного за грудки, немного наклонил и заглянул в глаза: – Первая причина: я их не знаю, – сообщил он.

– Но я рассказал вам все! – запротестовал Кёль.

– А вторая причина, – проигнорировал протест Свартхёвди: – Я их знаю!

Кирьяльское селение располагалось на выходе из залива, который в будущем назовут Выборгским. Или типа того. Я не помнил названия залива. Я не помнил, как он выглядел. Но знал точно: если бы не Кёль, мы вполне могли бы пройти мимо. Побережье здесь – как бахрома на скатерти. Вдобавок острова, островки, отмели, затоны…

Впрочем подход к деревеньке был вполне удобный. И приветствовали нас не аборигены в лаптях, а крепкие свейские парни в хорошей кожаной обуви и с вполне профессиональным вооружением.

Их было немного: всего четверо.

И нас они не ждали. Вернее, ждали не нас.

Впрочем, я был в курсе их присутствия на моей будущей земле. Мои новые хирдманы просветили. В селении находился малый, так сказать, таможенный пост. С функцией общего досмотра и передачи информации дальше на базу, то есть на тот самый остров, который я планировал сделать опорным пунктом. Увы, свято место пусто не бывает, как говаривали в более поздние времена. Текущий статус территории, на которую я нахально претендовал, можно было определить как «кирьяльская область свейского королевства». Вернее, конунгства. А на острове, где когда-нибудь встанет Выборгский замок, нынче располагалась свейская крепость с серьезным гарнизоном, который, по словам моих новичков-свеев, нам однозначно не по зубам. А рулил и на острове, и на всей прилегающей территории свейский хёвдинг Геллир Чернозубый, коему конунг всех данов с популярным именем Эйрик доверил править кирьяльскими дикарями, брать с них дань, а также взимать мыто со всех проходящих мимо судов, не обладающих таможенным иммунитетом. Последний предоставлялся свейским конунгом лично и фиксировался документально.

Это мне рассказал похититель чужих невест Кёль Длинный, успевший разок-другой попировать за столом Чернозубого и послушать пьяные беседы свейских «таможенников».

Геллир Чернозубый принял похитителя невест вполне благожелательно и даже пообещал покровительство. Во-первых, из-за подарка, врученного Кёлем, во-вторых, из-за того, что у Чернозубого были какие-то личные терки с Медвед Медведычем. Что-то типа вялотекущей кровной вражды. Длинный был в курсе конфликта, потому сюда и прибежал.

Но ему не повезло. Как только в Кирьялькую область заявился лично Бьёрн Красное Копье с дружиной, существенно превосходившей местный гарнизон, Геллир моментально дал заднего. То есть на конфликт с Бьёрном-ярлом из-за какого-то там Длинного не пошел. Пусть за спиной Чернозубого стоял сам главный свейский конунг. Но конунг стоял за спиной Геллира, так сказать, гипотетически, а три (на тот момент) драккара Бьёрна Асбьёрнсона находились прямо тут, у острова, и настроен ярл был весьма серьезно.

Но удача Кёля была высока и теперь стала частью моей собственной удачи. Потому что теперь у меня была практически полная диспозиция противника. И простая человеческая логика подсказывала, что мои планы овладеть Выборгским заливом и окрестностями сродни мечтам волчонка-двухлетка завалить вожака стаи. И это еще без учета маячившего за спиной вожака царя хищников, именующего себя конунгом всех свеев.

У любого здравомыслящего человека возник бы вопрос: почему я не пошел на попятный, узнав о грубой реальности бытия?

Ответ: из-за брошенной Стюрмиром железяки. И результатов броска.

Я уже неоднократно задумывался о том, что такое моя удача, и пришел к определенным выводам. В частности, к тому, что удача – это не некая вероятность «повезло – не повезло», а вполне конкретный показатель, влияющий на вероятность положительного результата. То есть вполне материальная штука. И, прошерстив собственную память, выудил из нее эпизоды, когда сия Госпожа наиболее явно подсыпала мне козырей из широкого рукава. И вот что выяснилось: самое крутое везение «обрушивалось» на меня, когда количество приключений, собранное моей жизненной задницей, начинало эту задницу очень конкретно припекать. Началось с моего первого боя в этом мире, когда я, зеленый и пупырчатый, как весенний огурец, ввязался в чужую заварушку с бандой Клыча.