Жан и Бернар переглянулись. Потом Жан снова изложил версию, как они зашли в выставочный дом Фламеля, чтобы дождаться господина Александрова с его новеньким аппаратом, и обнаружили окровавленных и бесчувственных юношу и девушку под лестницей.

Инквизитор, преследовавший Леонида, застыл, как статуя Фемиды, у которой некие мошенники все же ухитрились стащить и меч, и весы.

– Камера, между прочим, осталась в доме, – вмешался Леонид. Он вспомнил, что во времена студенческих политических увлечений получил несколько советов, как вести себя на допросе в полиции. – Когда я шел к месье сантинель… к моим друзьям, то видел много молодых людей в таких же костюмах. Очевидно, это была парочка нанятых актеров или кого-то вроде. Пока было мало посетителей, эти влюбленные скрылись в укромном месте, чтобы… хм…

Он замялся.

– Чтобы целоваться до белого каления! – рявкнул Бернар. – А тут их и того… Кто-то напустил стаю крыс.

– Довольно больших крыс, – заметил Томази, – вдвое или втрое больше, чем обыкновенная особь.

Казалось, он противоречит сам себе, ведь еще минуту назад говорил, что следы зубов – не от крупного животного.

– А не мог завезти этих тварей кто-то из колониальных Иных? – поинтересовался Бернар. – В павильонах жарких стран Иные заклинают змей. Мало ли кого еще могли с собой прихватить. Скажем, из Индии или Камбоджи.

– Старый Париж далеко от павильонов колоний… – задумчиво произнес Инквизитор из дома Фламеля.

– Простите, месье, – вставил Леонид. – А не мог ли кто-то из Иных превратиться в большую крысу? Оборотни… тысяча извинений, уважаемый Лелю!.. могут преобразовывать материю Сумрака в дополнительную массу тела и становиться больше. А возможно ли наоборот? Вдруг кто-то сбрасывает массу и становится грызуном? Пусть и размером с хорошего бобра.

Вопреки ожиданиям волкулак не рыкнул. Совсем даже наоборот.

– А парень дело говорит, – кивнул Лелю. – Только сам не разбирается. Это все слишком сложно: куча тварей, которых привезли откуда-то из Индии. Клянусь Праматерью волков, есть объяснение куда проще!

– Опять катакомбы? – спросил Томази.

– Исключено, месье, – ответил Шарлемань. – Насколько мне известно, все входы и выходы катакомб поблизости от выставки были запечатаны. Низший Иной не проникнет через них. Даже маг вне рангов изрядно пострадает.

– Похоже, я догадываюсь, что имеет в виду любезный Лелю, – высказался Лакомб.

– Я тоже припоминаю нечто подобное, – сдвинув брови, проговорил Шарлемань.

– Так в чем же, по-вашему, дело, месье? – поторопил Томази.

– Крысиный Король. – Слова Лелю были похожи на плевок под ноги.

– О них очень давно ничего не было слышно, – с сомнением произнес Светлый целитель.

– Я давно в Дозоре, – сказал Бернар, – но тоже не припомню. Ни одного живого не видел. Вообще считал, что это все выдумки колдуний, детей только пугать.

– А я намного дольше вашего, уважаемый, – по-волчьи усмехнулся Лелю. – Крысиный Король – не выдумка. Наш вожак, помню, одного прикончил незадолго до взятия Бастилии… Король всегда один. Значит, новый выискался.

– В этом есть смысл, – проронил Шарлемань. – Момент он выбрал очень подходящий. Более чем…

– Но почему он не убил свои жертвы? – спросил Томази.

– Мы его спугнули! – предположил Жан.

– Вряд ли, юноша, – осклабился Лелю. – Хотя он ненавидит открытые схватки, двух сантинель он не побоится.

– А тогда почему?

– Потому что он не волк, не лев и не пантера! В Дагомее, мне говорили, и оборотни-крокодилы попадаются. Но даже они не столь противны…

– Любезный Лелю хочет сказать, – снова выступил переводчиком Лакомб, – что это не обычный оборотень…

– Он вообще не оборотень! – развернувшись всем телом, рявкнул волкулак. – Клянусь Праматерью волков – крыса недостойна носить это звание!

– Скажем так: не обычный низший Темный, – невозмутимо поправился Лакомб.

Леонид не мог понять, как тот относится к Лелю. Волкулак явно был очень стар. Александров знал еще по российскому Дозору, что образ жизни оборотней, как правило, не дает им узнать глубокую старость. Темный колдун-эскулап во внутренней табели о рангах должен был стоять много выше оборотня, но тот самим фактом своего долгожительства не мог не внушать известного почтения.

А Лакомб между тем продолжил:

– Это изгои даже среди низших. В Индии, говорят, есть каста париев, самых презренных. А здесь, выходит, парии среди… перевертышей. – Темный покосился на Томази, видимо, ожидая и от него услышать отповедь. Однако Томази промолчал. – Но, видите ли, крысы всеядны. А гран-крыса – и подавно. Может, именно потому ее и презирают, что втайне завидуют, про такое у людей пишет один австрийский психиатр… Крысиный Король способен питаться Силой как угодно и через что угодно – через кровь, через плоть, через ведьминские способы и даже в некотором роде через методы высокой магии. Только эти методы он применяет, не отдавая себе в том отчета, посредством инстинктов. А кроме того, Король основное время проводит в некоем сонном состоянии, и ему достаточно пробуждаться раз в столетие, чтобы насытиться. Ему вовсе не нужны человеческие смерти… по крайней мере сначала. Он получил все, что хотел, от этих двух несчастных. И если это все-таки был он, то незамедлительно последуют новые жертвы. Он выбрал чертовски удачный день для своего пробуждения.

– А как он должен выглядеть? – с тревогой спросил Леонид. – Как его опознать?

– В человеческом облике ты, парень, его не узнаешь, – грубовато отозвался Лелю. – А в сумеречном он может быть разным. Чаще всего он предстает как некая тварь, у которой много крысиных голов и лап. Клянусь зверем внутри меня – отвратное зрелище! Но также он может распадаться на множество отдельных крыс или соединяться вновь. Я думаю, не стоит дожидаться, когда у вас заполнятся новые койки, почтенные месье доктора. Время объявить этого самозванца в розыск.

– Дозоры не работают на выставке до полуночи! – вскинулся Инквизитор из дома Фламеля.

– Призрак Рода свидетель – я чту Договор, равно как и его запрет, – усмехнулся оборотень. – Но в такой день мы ничем не связаны. Мы вольны открыть свободную охоту.

Не говоря больше ни слова, он поклонился и направился к выходу, надевая шляпу.

– Оборотни не любят Крысиных Королей, – вполголоса заметил ему вслед Лакомб.

– Виноват? – не понял Леонид.

– Волки – санитары леса. А гару – санитары города. Крысиный Король может повелевать обыкновенными коричневыми или черными крысами. Собственно, потому он и получил свое прозвище. И крысы делают часть его темной работы. Есть предание, что именно Крысиный Король наслал чуму на Лондон… А потом собрал все горе, страх и прочие духовные отбросы и ушел на сто лет. Впрочем, это лишь домыслы.