Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По дороге домой Эдди купил кварту джина и не пригласил нас выпить с ним.
Элен. Буря эмоций
Ко Дню благодарения мы были на мели: никакой работы ни сейчас, ни в перспективе. Наш праздничный ужин состоял из замороженных булочек, купленных за десять центов в Чайна-тауне. Нам с Грейс надо было найти работу, но для американок, которые выглядели как китаянки, это было так же сложно, как найти черную кошку в темной комнате.
Однажды в понедельник, сразу после Дня благодарения, нам с Грейс повезло найти место продавщиц шоколадного мороженого у «Си Си Браун» на Голливудском бульваре, всего в квартале от «Китайского театра Граумана» и практически напротив отеля «Рузвельт». На работе нам иногда перепадало что-нибудь поесть, а покупатели порой оставляли чаевые.
Тим Макналти, управляющий, оказался неплохим человеком. Он был высокого роста, обладал тихим голосом и следил за прической. Я никогда раньше не работала в ресторане, но Тим был очень терпелив и дружелюбен, подшучивал над тем, как я упорно стремлюсь к совершенству, посыпая порции нарезанным миндалем и украшая их вишенкой. И правда, готовить и подавать мороженое, политое горячим шоколадом, людям, жаждущим ощутить это удовольствие на языке, было не таким уж плохим занятием.
Когда спустя несколько дней после начала работы Тим пригласил меня на свидание, я, к собственному удивлению, согласилась. Мне было одиноко, и это одиночество длилось не один год. Мне нравилось, что он помогает мне выйти из машины, придерживает меня под руку, когда мы идем по улице, обнимает за плечи, сидя в зале кинотеатра. Спустя пару часов Тим поцеловал меня на крыльце моего дома. И это не было похоже на то, как целовал меня Эдди во время выступления.
Я никогда раньше не целовала белого, и мне стало интересно, насколько белый отличается от китайца в остальном.
На следующий день, когда я пришла на работу, Тим был внимателен, но не навязчив. Мне показалось, что на густую тень окружавшего меня одиночества пали первые лучи света, и из-за этого ощущения я приняла его второе приглашение встретиться, которое последовало пару дней спустя.
В наших развлечениях не было ничего роскошного, потому что у него тоже не было денег. Тим был просто приятным мужчиной, который после ужина пригласил меня к себе в, гости.
Его комната оказалась чисто убранной. А как он любил меня… Его кожа казалась такой белой по сравнению с моей, и на несколько минут я забыла обо всем, ощущая лишь охватившую меня знакомую волну тепла, подталкивавшую к пропасти. Потом внезапно откуда-то появился ужас и сжал мое сердце. Глубоко внутри себя я отпрянула от этого человека, но бежать было некуда.
Я не пыталась остановить Тима. Лишь заставила тело ничего не чувствовать и дождалась, пока его тело не перестало содрогаться от удовольствия. А потом… а потом я заплакала. Как я вообще могла позволить Тиму прикоснуться к себе? Я знала, что физическая любовь может быть утешением и удовольствием для замужних женщин, но сейчас я совершила ужасную ошибку. Я пыталась утолить жажду любви неверным способом, и все мои попытки найти утешение привели к тому, что сейчас я ощущала себя оскверненной.
— Все в порядке, — успокаивал меня Тим, но ему было не понять охвативших меня чувств.
Я завернулась в простыню и принялась собирать одежду. А Тим все это время уговаривал меня остаться.
Когда я обулась и встала, он тоже выбрался из кровати, хоть я и говорила, что это было не обязательно. Я прикрыла глаза.
— Я не такая, — сказала я. — Я так не поступаю.
Тим оделся и отвез меня домой, хоть я и говорила, что он не обязан этого делать. Он предложил подняться и посидеть со мной, пока мне не станет легче, но я отказалась. Тогда он спросил, не привезти ли мне чего-нибудь, и я снова отказалась.
Дома я рассказала Грейс о том, что сделала, и она, разумеется, была потрясена этой новостью.
— Ну, он хотя бы приятный человек, — сказала она, пытаясь делать вид, словно понимает, о чем идет речь. — Ведь это и должно так происходить, да? То есть с хорошим человеком? Ты еще будешь с ним встречаться?
— Нам обоим надо быть завтра на работе, так что да, я думаю, что мы встретимся.
Но оказалось, что готовить мороженое с горячим шоколадом очень трудно, когда Тим постоянно подходит и шепчет на ухо: «У нас все в порядке? Мне очень жаль, что ты так все это воспринимаешь. Мы можем встретиться и обсудить это? Элен, я думал, что тебе было приятно».
В конце смены я попросила расчет. Я продержалась в роли продавщицы мороженого одну неделю и один день.
— Ничего, — бодро сказала Грейс. — Найдем новую работу.
— Но тебе не обязательно уходить…
— Очень даже обязательно! — отрезала она. — Мы будем держаться вместе.
В тот вечер мы отправились в Чайна-таун в «Сэм Юэнь». Когда хозяин в очередной раз предложил нам работу, мы согласились. Если бы отец видел меня, то умер бы от стыда.
Спустя пару дней Эдди громко постучался в нашу с Грейс дверь. Когда я ему открыла, он просто вошел и бросил на кофейный столик свежий журнал «Лайф». На обложке красовалась фотография длинных ног, бесконечно длинных нагих ног, которые заканчивались… огромным шаром, прикрывавшим все остальное, давая волю воображению. Лицо женщины было скрыто, то есть кокетливо отвернуто от камеры, но заголовок не скрывал ее имени: Принцесса Тай, звезда ночного клуба «Запретный город» из Сан-Франциско.
Мы втроем с трудом уместились на крохотном диванчике и стали жадно читать и рассматривать фотографии.
— Эй! А вот Ирен и Джек! — От Эдди пахло спиртным. — Ну, держу пари, что она уже успела изучить все его фокусы.
— Похоже, Ида немного поправилась, — заметила я.
— Чарли и Боб Хоуп? — воскликнула Грейс.
Автор статьи называл Принцессу Тай «единственной в мире китайской танцовщицей с шарами».
— Она
