– Ого! – Анхель поднял руки вверх. – Я просто хочу поговорить.

– Так же, как говорили с Джейми? С помощью кочерги в заднице и электрошока? – Она навела на него пистолет.

– Вы ошибаетесь.

– Вряд ли.

«Она боится», – понял Анхель.

Может, рука с пистолетом и не дрожит, но сама женщина напугана. Холодное выражение лица… Ей кажется, что она уже умерла.

Твою мать. Она думает, что это ее последний бой.

– Я не ищу неприятностей.

Анхель отступил, уселся на низеньком глиняном заборе, сознательно разряжая обстановку, притворяясь как можно более пассивным и безвредным.

– Никто не ищет. – Она прицелилась в него. – У вас пять секунд на то, чтобы уйти и никогда не возвращаться. Радуйтесь, что я вас еще не убила.

– Я просто хочу поговорить.

– Пять.

Она – не убийца, просто она шагнула за грань добра и зла. Он уже видел такой взгляд. Знал это отчаяние. Он сам был на ее месте.

– Послушайте…

– Четыре.

Он видел этот взгляд у беженцев из Техаса, которых на их долгом пути догнали бандиты из Нью-Мексико. У «мулов» наркодельцов, настолько измученных, что им хотелось только одного – причинить кому-нибудь боль перед смертью. Он видел такой взгляд у фермеров из Невады, твердо намеренных защищать свои ирригационные каналы, когда люди УВРЮН приходили, чтобы их закрыть.

Люси не убийца. С другой стороны, люди, утратившие надежду, иногда вместе с ней теряли и человеческие качества. Отчаявшиеся люди творили отчаянные дела.

– Три!

– Да ладно! – запротестовал Анхель. – Не надо так! Я просто хочу поговорить!

Он уже прикидывал, как быстро к ней подобраться. Можно извернуться, поймать пулю в бронежилет и двигаться дальше. Он мог бы с ней справиться.

– Если вы просто меня послушаете…

– Два!

Пойдя наперекор своим инстинктам, он развел руки в стороны. Бронежилет распахнулся, делая его еще более уязвимым.

– Я не убивал вашего друга! Я пришел сюда только потому, что мы оба хотим узнать одно и то же! Я просто хочу поговорить! – С разведенными в стороны руками Анхель, словно распятый, закрыл глаза и приготовился получить пулю.

Вот оно.

Он задержал дыхание. Надо было сразу ее замочить. Теперь ему приходилось молиться о том, чтобы его расчет оказался верным. Иисус, Мария, Санта-Муэрте…

Выстрела не последовало.

Анхель приоткрыл один глаз.

Люси по-прежнему целилась в него, но не стреляла.

Анхелю попытался улыбнуться.

– Закончили с пушкой? Все же поговорим?

– Кто вы – на самом деле? – спросила Люси.

– Просто человек, который хочет побеседовать с журналисткой, разбрасывающейся хештегами про убийства, воду и Финикс. #Финикс Сливается, он ваш? Его вы использовали на всю катушку. – Анхель намеренно сделал паузу, чтобы она почувствовала себя хозяйкой положения.

Она и есть хозяйка положения, ты, тупой pendejo, заметил циничный голос у него в голове. Запросто всадит тебе пулю в глаз.

– Дело же не только в том, что вашего друга порезали, да? – настаивал Анхель. – Здесь происходит что-то еще, – какая-то мерзкая история, и мы оба это знаем. Я надеялся, что вы слегка подтолкнете меня в правильном направлении, вот и все. Я просто хочу поговорить.

– Думаете, мне интересно то, чего хочет какой-то урод, притворяющийся копом? Почему вы думаете, что я вам помогу?

– Мы могли бы совершить обмен, выручить друг друга. Стали бы целиться мне в голову, если бы ничего не боялись? Клянусь, остерегаться нужно не меня.

Люси горько рассмеялась.

– Если я вам поверю, значит, я спятила.

– Я пришел с миром.

– Вы станете еще более мирным, если я всажу в вас пулю.

– Труп вам ничего не расскажет.

– Я могла бы прострелить вам колени. Посмотрим, как вы будете улыбаться с пробитыми коленными чашечками.

– Могли бы. Но вы не такая. Видите ли, я встречал таких людей, и вы не одна из них. Вы в такие игры не играете.

– А вот вы – играете, да? Именно в такие игры.

Анхель пожал плечами.

– Я не святой, но у нас с вами общие интересы.

– Мне реально стоило бы вас застрелить.

– Нет. Поверьте, роль хладнокровного убийцы вам не понравится.

К удивлению Анхеля, Люси ссутулилась и опустила пистолет.

– Я понятия не имею, кто я теперь, – сказала она и на секунду показалась такой усталой и отчаявшейся, словно ей тысяча лет от роду.

– Вы думаете, что вас кто-то преследует, – сказал он.

Она сухо рассмеялась.

– Тот, кто пишет про трупы, долго не живет. – Она пошла обратно к дому. На крыльце оглянулась. Нетерпеливо махнула пистолетом. – Ну? Идите же. Попробуем поговорить.

Он точно ее просчитал. Узнал ее, как только увидел.

Может, он всегда ее знал.

Анхель пошел за Люси в дом и по пути улыбнулся псу.

– Я ее знаю.

Ему было приятно сказать это вслух.

В ответ пес зевнул и улегся на бок: слова Анхеля не произвели на него никакого впечатления.

В доме было прохладно. Обстановка спартанская. Терракотовая плитка на полу, плетеные занавески из Гватемалы, горшки индейцев навахо на полках. Знакомый разношерстный кич юго-западных штатов.

На грубо отесанном деревянном столе лежали планшет и клавиатура в мощной противоударной оболочке. Такие штуки можно хоть об стену швырять – не разобьются.

На столе у компьютера, в куче песка и пыли лежали покрытые коркой грязи защитные очки и респиратор REI, словно Люси так торопилась сесть за компьютер и приступить к работе, что даже не стала их очищать.

Книжные полки. Фотографии. Иллюстрации коллапса. Семья едет из Техаса на пикапе; на огромном семейном трехсотгаллоновом баке с водой куча мальчиков и девочек, ощетинившихся дробовиками и охотничьими ружьями. Размахивают флагом штата. Интересно, далеко ли они уехали, если так провоцировали окружающих.

Еще фотографии: молитвенная палатка Веселых Перри, люди на коленях просят Бога спасти их, стегают себя по спинам колючими стеблями кактуса окотийо. Сверкающая на солнце цепь автомобилей на шоссе, окруженная красным песчаником пустыни и обжигающими синими небесами – возможно, техасцы, под охраной пересекающие границу Нью-Мексико. Наверняка снимок старый. Теперь Национальная гвардия удерживала людей на месте, а не помогала добраться туда, куда им нужно.