– А здесь есть охранники?

– А то как же, рабынь же надо охранять, вдруг сбегут. Правда, их на всех не хватает, и когда их нет можно выйти на пару часиков. А когда они тут, то никого не пускают. Да и давать им приходится. А откажешь, потом пожалеешь, жизнь сделают невыносимой.

Они вернулись в комнату.

– Ну что, рассказала новенькой, куда она попала? – злорадно поинтересовалась Катерина.

– А тебе какое дело? – огрызнулась Ольга, видно забыв о своей рекомендации не связываться с ней.

– Ах ты, сучка! – разъярилась Катерина.

Судя по всему между двумя женщинами существовала стойкая, как хорошая краска. давняя неприязнь. И достаточно было небольшой искорки, чтобы разгорелся ее костер.

– От сучки слышу, – ответила Ольга.

Это была та самая последняя поленья, которая возбудила пламя. С воплем: «Ах ты, гадина» Катерина набросилась на Ольгу.

Силы были явно не равны. Катерина возвышалась над невысокой Ольгой больше, чем на голову, да физически она несравненно была крепче. Она схватило ее за волосы и попыталась ударить Ольгу головой об стол.

Эта попытка ей бы непременно удалась, и голова Ольги оказалась бы разбитой, если бы не вмешательство Анжелики. Схватив Катерину за плечи, с силой дернула на себя. Не ожидавшая нападение, она отпустила свод добычу.

Но теперь ярость Катерины с Ольги переместилась на Анжелику.

– Значит, ты так, значит, ты думаешь, что ты сильней меня. Сейчас ты увидишь, кто тут главный. Я из тебя такое сделаю, что с тобой даже пес трахаться не станет.

Катерина одной рукой без видимых усилий подняла тяжелый стул и двинулась прямым маршрутом на Анжелику. Та стояла неподвижно, лишь внимательно следя за каждым ее движением.

Внезапно Катерина прыгнула вперед и со всей силы опустила стул на то место, где только что находилась Анжелика. Но ее в этой точки уже не было, она увернулась от этого страшного удара, и ее противница с трудом удержалась на ногах. Анжелика обрушила на нее свой удар – ступней, затем не давая опомнится, ребром ладони ударила в горло. Следующий удар в живот поверг Катерину на пол.

Все случилось столь стремительно, что в первые мгновения ни зрители этого поединка, ни сами участники даже не поняли, что произошло. Катерина корчилась от боли на полу и с изумлением смотрела на Анжелику.

Внезапно раздались аплодисменты. Сначала стала хлопать Ольга, затем к ней присоединилась и Наталья.

– Как здорово ты ее! – с восторгом воскликнула Ольга.

Анжелика склонилась над поверженной Катериной, которая постепенно приходила в себя.

– Слушай и запоминай! Если ты нападешь на кого-нибудь еще, будет гораздо хуже. Я тебе позвоночник переломаю, будешь всю жизнь на костылях ковылять. Все поняла?

Катерина не без сопротивления, но кивнула головой. И внезапно произошло то, чего никто не ожидал, она громко зарыдала. Однако никто из присутствующих сочувствие ей не выразил, все лишь отвернулись от нее.

Расправившись с Катериной, теперь Анжелику беспокоило другое. ей очень не нравилась перспектива оказаться запертой в этой квартире, словно в тюремной камере. А как только появятся охранники, это случится. У нее возникла одна идея, и ей хочется срочно ее обсудить.

Пока продолжалась вся эта сцена, Анжелика незаметно выскользнула из квартиры. Взяла такси и поехала в центр. Их машины позвонила Милтону и попросила с ней срочно встретиться.

Они встретились на улице в небольшом сквере. Анжелика поведала обо всем, что пережила за это время.

– Вам следует быть осторожной и не лезть на рожон, – наставительно посоветовал Милтон.

– Я знаю, что мне следует быть осторожной, но меня сейчас волнует другое. Я оказалась внутри целой разветвленной торговой сети, которая торгуют женщинами.

– Это не новость, то, что такой бизнес существует, давно известно.

– И что из того, что это давно известно. Как вы можете так спокойно говорить, ведь речь идет о ваших соотечественницах. Неужели вам не жалко этих несчастных.

– Жалко, – довольно равнодушно пожал плечами Милтон. – И что я в связи с этим должен делать?

– Как что! – возмутилась Анжелика. – Необходимо прикрыть эту лавочку. Это же преступление.

– Я прошу ни на минуту не забывайте, что у нас с вами совсем другое задание. И вы там оказались для другой цели.

– Я все отлично помню. Но я настаиваю, чтобы мы одновременно занялись бы и этим делом. Оно не менее важное.

– И перед кем вы настаиваете? – в голосе Милтона прозвучала скрытая ирония.

Но Анжелика не обратила на нее внимание.

– Перед вами, перед центром, перед страной, черт возьми! Наше равнодушие к судьбе этих женщин – это преступление.

– Не слишком ли много вы на себя берете?

– Сколько хочу, столько и беру. Не знаю, как вы, а я всегда так делаю. Если центр не даст «добро» не эту операцию и не станет мне помогать, я буду действовать самостоятельно. А уж к чему это приведет, известно одному Богу.

– Вы – сумасшедшая!

– Не исключено. Но лучше быть сумасшедшей, чем таким нормальным, как вы. Я вам сообщила о своих намерениях, а теперь от меня ничего больше не зависит. Я не желаю работать на такое государство, которому глубоко наплевать на судьбы своих граждан.

– Мне кажется, вы чересчур негативно отзываетесь о своем государстве, – угрюмо произнес Милтон.

– Понимаете, я стала помогать нашим службам добровольно, так как считала, что тем самым приношу пользу своей Родине. Но чтобы я и дальше продолжала бы эту работу, я ее должна уважать. Я повторяю вам еще раз: здесь гибнут наши люди.

– Они проститутки.

– Знаете, я бы с удовольствием дала бы вам пощечину, но не хочу привлекать к нам внимание. Большинство из них встали на этот путь от безысходности. У некоторых есть дети, и они мечтают вернуться назад. И мы должны вытащить их из этой ямы. В общем, я сказала все, что хотела. А теперь мне надо возвращаться назад.

Она встала, вслед за ней поднялся и Милтон.

– Я передам все, что вы мне сказали. А уж какое решение примут там… – Милтон подал плечами. Он хотел еще что-то добавить, но вместо этого повернулся и быстро стал удаляться.

Когда Анжелика вернулась в свое новое пристанище, то первым делом наткнулась на какого-то парня. Она догадалась, что это их охранник. У него было не только некрасивое, но и очень неприятное лицо, на котором выделялся большой нос и маленькие злые глаза.

– Ты где шлялась? – спросил он. – Тебе что неизвестно. что без разрешения отсюда нельзя выходить?

К изумлению Анжелики в сцену вмешалась Катерина, причем, на ее стороне.