— Вернулся, — добавил майор Хайлов. — А чем занимается… Чем наши офицеры на пенсии заниматься могут? Или инструкторами работают, или в охрану подаются. Ласкин сейчас начальник охраны в какой-то фирме…

Подполковнику Лыкову позвонили. Он вынул трубку и посмотрел на меня.

Мы сидели на кухне — в большой комнате у меня не было стола.

— Можете из комнаты переговорить… — разрешил я Виктору Николаевичу.

Он кивнул и вышел.

— Кажется, это из военного следственного комитета, — сказал, не оборачиваясь.

— Вы сказали — Ласкин? — переспросил я майора.

— Подполковник Ласкин Игорь Владимирович, — подтвердил Хайлов.

— Гоша Ласкин? — еще раз переспросил я.

— Ну, Гошей его только близкие люди зовут, товарищи. И Сарафутдинов тоже так звал. У нас в отряде чаще по имени-отчеству.

Я начал кое-что соображать.

Подполковник Лыков вернулся на кухню, держа трубку в вытянутой руке, словно предлагая мне присоединиться к его разговору с невидимым абонентом. В этот момент меня «позвал» мой смартфон. Я посмотрел на определитель — звонила капитан Саня.

— Страхов. Здравия желаю, товарищ капитан.

— Тим Сергеевич, вы ко мне сегодня зайдете? — Она снова обратилась ко мне на «вы», чем слегка охладила мой пыл.

— Как обещал…

— Обязательно заходите, и побыстрее. Я пирожки испекла. Точно такие, как утром. Они ведь вам понравились? Специально для вас старалась.

Я уловил в ее голосе напряжение. Но тут же все понял, как только услышал про пирожки.

— Штучек десять мне отложите. — Я вернулся к прежней форме общения. — У меня сейчас гости. Я забегу, возьму, чтобы их угостить. А потом, когда гостей отправлю, вернусь к вам. Устроит, товарищ капитан?

— Приходите… Быстрее… — сказала она хрипло и отключилась от разговора. Случилось это так быстро, будто телефоном распоряжалась не капитан Саня, а кто-то злобный, не желающий, чтобы мы общались долго.

Я сориентировался. Мне следовало действовать без промедления, четко и разумно. Чтобы не повторить судьбу Сарафутдинова.

Я повернулся к подполковнику Лыкову, который все еще стоял с трубкой в протянутой руке.

— Вас просят. Как узнали, где я нахожусь? Какой-то майор Репьев из ФСБ, представился как командир областного РОСО.

Я поспешил взять трубку, понимая, что Репьев не будет звонить просто так.

— Страхов. Слушаю тебя, Вячеслав Александрович.

— Тим Сергеич, дело развивается стремительно. Сегодня на полигоне внутренних войск пулей в голову был убит начальник стрельбища майор Габдрахманов. Как показала экспертиза, пуля была выпущена из винтовки, которую мы с тобой нашли в машине. Отпечатки пальцев на винтовке совпадают с отпечатками пальцев на взрывном устройстве, что поставили под твой «Сузуки». У нас в картотеке этих отпечатков нет, но ты говорил, что взрывное устройство устанавливали начальник охраны мечети и его помощник Мерван. Мы решили их задержать, но ни того, ни другого в мечети не оказалось. Задержали только имама, поскольку винтовка найдена в его машине. Предпринимаем меры для поиска остальных. Тебе рекомендую соблюдать осторожность и оставить себе в поддержку офицеров внутренних войск, которые сейчас у тебя в гостях. Хотя бы до утра.

— Понял, Вячеслав Александрович. На всякий случай запиши номера машин подозреваемых: Гоши Ласкина — у него белая «Порше Панамера» и Мервана — у него коричневый «Туарег»…

Я продиктовал номера. Репьев записал и повторил:

— Передай в ГИБДД. Предупреди, что при задержании они особо опасны. Оба. Стоп… Боюсь, что передавать не надо. Я, кажется, знаю, где они. Да, это должны быть они…

— Слушаю…

— Только что мне звонила капитан Саня Радимова из городского уголовного розыска. Живет она в соседнем доме. Приглашала в гости на пирожки, «которые мне утром понравились». Но она не угощала меня сегодня пирожками. Пожаловалась только, что пекла пирожки, но они не получились. И сказала, что больше никогда печь пирожки не будет. Угостила только печеньем. Понимаешь? Я не пробовал ее пирожков…

— Ее захватили? Зачем? Почему ее?

— Многие подозревают, что между нами есть интим. Безосновательно подозревают. Но пытаются таким образом меня выманить. Записывай адрес… Только я не знаю код на двери подъезда. Могу сообщить потом…

— Не надо. Мы по адресу найдем телефоны жителей. Узнаем в дороге. Я выезжаю со своей группой. Мне сдается, ты прав. Это могут быть Ласкин с Мерваном. Один туда не ходи. Дождись нас.

— Она там одна. С бандитами. Поспеши. Я уже пошел…

— Возьми с собой хотя бы «росомах»…

— Так и сделаю.

Я вернул трубку подполковнику Лыкову и достал из поясной кобуры за спиной пистолет. Проверил на всякий случай патрон в патроннике. Эти мои действия должны были показать офицерам отряда «Росомаха» серьезность ситуации. Они внимательно смотрели на меня, слушая разговор. По решительности в моих глазах было видно, что я не шучу.

— В соседнем доме, предположительно, Гоша Ласкин и вербовщик ИГИЛ Мерван захватили в квартире женщину — капитана уголовного розыска Радимову. Возможно, бандитов шестеро, но не больше. Именно столько сейчас в городе, но мы не знаем точно где. Хорошо, если они все вместе окажутся в квартире Радимовой. Бандиты заставили ее позвонить мне и пригласить в гости. Группа захвата РОСО уже выехала на адрес. Я иду ее выручать. Кто со мной?

— У меня оружия нет, — признался Лыков. — Дайте хотя бы молоток.

— В прихожей на полке.

Майор с капитаном достали свои пистолеты и дослали патроны в патронник, выражая готовность и согласие. «Краповые» береты они носили не зря. Решимости офицерам не занимать. Вместе мы, думается, представляли серьезную силу. Если бы еще капитан Саня добралась бы до своей сумочки и сумела вооружиться…

Я, хотя и был в группе младшим по возрасту и равным по званию только с одним из ее участников, принял командование на себя. Старшие офицеры подчинились безоговорочно. Просто уступили инициативу потому, что я владел ситуацией.

План в голове созрел моментально.

— Работаем так. Первыми выходите вы. Соседний дом. Вон он, из окна видно, — показал я пальцем. — Последний подъезд. Отсюда он будет первым. Чтобы вас не увидели из окна, выходите из-за угла, проходите вдоль дома. Квартира на втором этаже. Обзорность оттуда хорошая. Стараетесь не попасть в поле зрения, прижимаетесь к стене, передвигаетесь стремительно. Незаметно ныряете под козырек подъезда. Там вас уже не видно. Ждете меня там. Я подъезжаю на машине. Все понятно?

— Понятно.

— Идите.

Я видел, как решительно они вышли из квартиры.

Офицеры носили «краповые» береты, следовательно, имели прекрасную боевую подготовку. Конечно, не такую, как в спецназе ГРУ, но ведь и спецназовцы ГРУ не всегда в состоянии выполнить отдельные задачи, которые ставятся перед спецназом внутренних войск. Каждому свое. Но в этом случае офицеры имели более высокую квалификацию, чем я. Работа в городских условиях отрабатывалась у них так же, как у нас действия в полевых условиях.