Лида не выдержала и начала медленно подниматься на ноги. Уперлась рукой в шкуру, готовясь в любую секунду рвануть, куда глаза глядят.

Посидели перед камином, душевно поговорили, что тут ещё скажешь.

Они оба разом позабыли и про игру, и про выпивку.

– Мирон, хватит… Я прекращаю игру, – проговорила девушка с бешено колотящимся сердцем.

– Уже есть контракт на следующего клиента? А, красивая? К кому направишься? Куда?

Мирон отзеркалил её действия. Тоже начал подниматься.

Лиду накрыло паникой. Она облизнула пересохшие губы.

Лучше бы выпила… Напилась бы и пошла обниматься с белым другом, ничего не помня на следующий день. Дура! Так и надо было поступить, зато минус одна ночь!

А сейчас что?.. Что она такого сказала, что Мирон превратился в хищника, готового нападать?

Дура, как есть! Решила подразнить того, от кого зависит её жизнь в ближайшие дни?

Вот и получи тогда сполна!

Забыла она всё… так быстро…

Лида покачала головой, не веря, что сама загнала себя в угол. Разозлила мужчину. Ей не убежать, не скрыться от него. Она в его доме, черт побери! И на десятки километров никого! Архай – не в счет.

– Мирон, – она попыталась достучаться до мужчины.

Тщетно.

Он точно её не слышал.

Смотрел, не упуская ни одного её движения из вида.

Лиде стоило бы тормознуть. Свести к шутке происходящее. Она же сделала то, что ни в коем случае делать нельзя было.

Попыталась вскочить, намереваясь бежать из комнаты непонятно куда. В груди взорвалась мина замедленного действия, разнося на мелкие куски остатки благоразумия и осторожности. На первый план вышли инстинкты, которые погнали Лиду прочь.

Она не успела подняться.

Ожидаемо…

Цепкие крепкие руки тотчас схватили её и опрокинули на мягкую шкуру, предварительно защитив ей затылок. Крупное жилистое мужское тело навалилось сверху.

Лида ахнула и… обмякла.

Не замечая, как вытянула руки вдоль туловища, травмируя ногти о шкуру.

Мирон надежно придавил её тело к полу. Не вырвешься. Она и не пыталась. Лежала под ним, тяжело дыша.

– Красивая… ты чего? – голос Мирона звучал намного тише, чем минуту назад. В нем появилась мягкость. – Ты куда собралась?

Лида молчала. Смотрела на Мирона и ничего не видела.

Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы прийти в себя, вернуться в оглушающую реальность.

– Не знаю… испугалась.

– Вот сейчас я тебе верю. Чего?..

Мужчина не договорил, но ему и не потребовалось.

– Тебя.

– Почему?

– Мирон… игра закончилась и…

– Почему? – мужчина не повысил голоса. Но сказал так, что уклониться от ответа – себе дороже.

– Ты – мужчина. И ты выпил.

Брови Скифа слегка дернулись, показывая, что его не оставляют равнодушным её действия.

Лида находилась в таком диссонирующем состоянии, что анализировать его действия была не в силах.

– Не понял… Тебя кто-то обижал, выпивши? Если так, зачем согласилась играть?

– Потому что ты настаивал.

Ему не нравились её ответы. Он не получал желаемого. Она это видела. Выражение лица Мирона не менялось. Как и штормовая стихия, что билась в глазах, обещая, что Лиде не уйти, не скрыться от неё.

– Я дал тебе выбор.

– Я не думала, что твои вопросы будут касаться личного, – прошептала она.

Мирон снова грозно повел головой.

– Хорошо, скажу, как есть, чтобы ты не забивала свою красивую головку лишними размышлениями. Ты слишком много думаешь не в том направлении. Если первые сутки ты шарахалась от меня, и я это воспринимал адекватно, то сейчас подобная реакция начинает подбешивать. У меня, естественно, возникли вопросы. Ты зажата. Ничего не умеешь. И тут ты заявляешь, что я у тебя первый клиент. Просто шикарно, чего уж тут.

Лида не знала, чего ожидала. Сочувствия? Сопереживания? Непонятно и… очень глупо.

– Извини, – быстро выпалила она. – Я стараюсь. Ты видишь…

– Нет, не вижу, – жестко бросил он и, противореча только что сказанному, выдал очередное: – А как дальше собралась работать? Или ты думаешь, что и следующий клиент окажется таким же лояльным лошком, как и я? Хочешь, я тебе расскажу, что делают с непослушными девочками зажравшиеся ублюдки? Или в какие игры играют?

– Я… знаю.

– Ни черта ты не знаешь! – внезапно заорал Мирон и ударил раскрытой ладонью по полу.

Лида вздрогнула всем телом. Его рука опустилась неподалеку от её головы. Сколько сантиметров между ними? Десять? Пятнадцать?

Близко…

– А ну-ка, посмотри на меня, красивая! Смотри, я сказал!

Лида послушалась, но всё же тихо попросила:

– Не кричи на меня. Пожалуйста.

– Мне кажется, ты ни черта не понимаешь, что происходит. И я уже тоже ни черта не понимаю. А когда я не понимаю, то начинаю беситься. И злиться. Чертовски сильно.

– Мирон, я отработаю, – Лида сама не заметила, как оборвала его начавшуюся речь. – Не злись. Я не права, признаю. Сильно не права. Я сделаю всё, что ты мне скажешь. Мирон…

– Отработаешь, куда ты денешься, – снова понизил тон Мирон, смещая руки. Одной он продолжал удерживать вес собственного тела, вторую бесцеремонно просунул за шею Лиды и несильно сжал, зафиксировав.

Теперь она полностью в его руках.

В груди по-прежнему полыхало так, что Мирона корежило не по-детски.

Он сорвался. Нехило. Напугал Лиду.

Напугал же.

Иначе девушка, которая всегда осторожничала с ним, не сорвалась бы, не попыталась бы убежать.

Кретин он.

Почти влюбленный.

Алкоголь, однозначно, и на его башку плохо действовал. Вон, почти уже в любви готов признаваться. Ну да, ну да.

Значит, он её первый клиент.

Не врет, зараза. Правду сказала.

Он и сам подозревал нечто подобное. Слишком жмется. Шарахается. Не привыкла она с чужими мужиками за деньги. Чувствовалось это. Не так себя опытные шлюхи ведут.

Он бы даже больше сказал: не так себя ведут опытные женщины.

Призывы к торможению больше не помогали. Крышу сорвало. Капитально.

Кто-то из парней поржал как-то над ним. Мол, ему надо девочку брать со школьной скамьи желательно, из традиционной семьи, чтобы блюли честь подрастающего чада. И сразу по наступлению совершеннолетия забирать к себе, запирать в берлоге и не выпускать девочку на свет божий. Чтобы никто и никого не видел и не знал. Мирон ничего не ответил на ржач парней. Пусть глумятся. У каждого свои задроты.