Вот девочка. Красивая. Голенькая. Доступная. Бери её.

Его взгляд медленно скользил по её коже, задержавшись сначала на вишневых сосках, что съежились от прохладного воздуха. Спустился вниз, к розовой плоти. Открытой…

Так бы и смотрел. Вечность.

Мирон, едва ощутимо покачнувшись на пятках, поднял руку и дотронулся до нежных складочек. До чего же красивые. Лида порывисто втянула в себя воздух и заскребла ноготками по шкуре. Не привыкла она открываться, вот хоть кто и что ей скажет на это! Скиф нутром чуял, что ей непривычно лежать голышкой при свете.

Сколько ей лет? Двадцать? Двадцать два? Нет, точно не двадцать. Старше года на два-три. Мирон не знал, потому что не интересовался. Да и зачем ему биография той, которую он, думал, не увидит через неделю? Это у них Доля помешан на контроле и на том, чтобы всё знать про тех, кто рядом.

Ему же нельзя в женщину «вживаться».

Лида негромко застонала от его прикосновений и чуть приподняла бедра.

– Руки за голову заведи, – хрипло приказал Мирон, ещё до конца не понимая, почему он медлит, выжидает и что на самом деле собирается делать.

Хочет её. Дико. До безумия хочет.

Что проще, чем стянуть с себя домашние штаны, сорвать с плеч футболку и нырнуть в зовущую розовую плоть? Снова ощутить, как туго она обтягивает его член?

Вот да… Что мешает? Может, та долбаная теплота в крови, что накрывает его всё сильнее? И хочется не только брать? Когда, мать вашу, он успел настолько увязнуть в Лиде? С первой минуты, что она вошла к нему в камеру? С её почти робкого взгляда? С тихих слов, улыбок?

Когда…

Говорят, бывает химия. Никакие «узнавания», ухаживания, привыкания не работают. Влечение происходит на уровне инстинктов. Видишь человека и всё. Тонешь в нем.

Мирон давно хотел семью, детей. Хотел тихого семейного счастья. После нескольких неудачных попыток завести нормальные отношения откинул эту идею к чертям. Одиночка он по жизни.

И тут случилась Лида. Иначе и не скажешь.

Почему Доля не мог к нему прислать другую? Любую другую, от которой его не штормило бы? С которой он спокойно распрощался бы через семь дней и лица не вспомнил бы?

Лида подчинилась. Завела руки за голову, отчего грудь стала ещё призывнее смотреться.

– И не убирай. Держи так. Ты меня поняла?

– Да, Мирон.

Сердцебиение у Скифа зашкаливало. Он всё же разделся. Ему необходимо чувствовать Лиду и своей кожей тоже.

Сегодня всё будет по-другому. Сегодня всё будет иначе.

Он провел руками по внутренним сторонам бедер, подметив, как легкая рябь прошла по ним.

Лида тонко реагировала на его прикосновения. Миру нравилось. Он сжал чуть сильнее, не без некого извращенного удовольствия замечая, как на тонкой, светлой коже остаются розоватые вмятины от его пальцев.

Провел ещё раз. Потом просунул их под попу девочки.

Лида снова подчинилась.

Какая из неё шлюха, а? Куда полезла, дура…

Мирон наклонился, встав на колени. Вдохнул и… лизнул Лиду.

Та дернулась, ахнула, попыталась от него ускользнуть. Не зря он её за попку взял. Знал, что не сможет спокойно лежать на месте.

Мирон снова лизнул.

Черт… Вкусная, зараза.

После чего посмотрел на Лиду, выполняет ли она его указания? Выполняет. А ещё она глаза зажмурила, совсем как девочка.

Девочка и есть…

Мирон уже не удивлялся своим мыслям. Да и зачем? Ему хотелось сделать ей хорошо. Он хотел её оргазма! Чтобы она стонала и кричала его имя, сжимая губы, не в силах совладеть с собой!

Мужчина устроился поудобнее и снова поцеловал клитор Лиды. Скиф дурел от происходящего. От сладкого запаха он окончательно потерял голову. Сильнее сжал бедра Лиды, чтобы она никуда не делась.

Он снова и снова проходил языком по складочкам, набухающим на глазах. Вот, оказывается, что любит красивая. И реагирует остро. С губ то и дело срывались охи и ахи, прошло нет ничего, а она уже начала вскидывать бедра, прося о продолжении. Мирон оторвался от её сладкой плоти, чтобы посмотреть на Лиду.

Девушка по-прежнему лежала с закинутыми вверх руками, вцепилась в шкуру, собрав тонкие пальчики в кулаки. Мирон подмечал всё. И как губы прикусила. И как голову немного приподняла, наблюдая за тем, как Мир её ласкает.

Их взгляды встретились. У обоих шальные. Покрытые поволокой. Грудь Лиды тяжело поднималась и опускалась. Мирон не мог не впиться взглядом в соски-вишенки. Он протянул руку и дотронулся до одного. Сжал.

– Мирон…

Вот! Сука, вот! Он дождался! Услышал трепещущие, почти умоляющие нотки в голосе Лиды! Поймал её не менее растерянный, поплывший от накатывающей страсти взгляд!

Звук собственного сердцебиения оглушал мужчину. Скиф, не разрывая контакта их глаз, убрал руку с груди Лиды, дотронулся пальцами до её сочащегося соками лона, собрал пальцем влагу и демонстративно облизал его. Лида приоткрыла губы, покраснела ещё сильнее.

Но продолжила смотреть…

Мирон пошел дальше.

– Расслабься. И уже доверься мне. Я только потрогаю.

На долю секунды он поймал в её глазах промелькнувшую растерянность. Лида не поняла, что он задумал.

Он коснулся пальцами её тугого колечка, продолжая наблюдать за девушкой. Её глаза распахнулись сильнее. Мирон надавил и ввел палец в анус. Лида слабо дернулась, но бедра от него не увела.

Умничка…

Мирон, урча от удовольствия от её покорности, от всего, что происходило в этой комнате, снова накрыл лоно Лиды губами и продолжил то, что прервал. На этот раз он работал языком интенсивнее, раз за разом раскрывая её складки, упиваясь сладостью и двигая пальцем внутри тугой попочки Лиды. Девушка пискнула. Ещё раз и еще.

Давай, маленькая, давая…

Он задвигал пальцем резче, усиливая давление. Втянул губами клитор Лиды, и та не устояла. Задрожала, протяжно застонала, вскинула бедра кверху. Мирон, чувствуя себя едва ли не зверем, добравшимся до лакомства, заурчал в ответ, слизывая все то, что она ему давала.

Выдохнуть он ей не дал.

Её тело продолжало дрожать, когда Мирон быстро вздернул себя кверху, развел её бедра ещё шире и резко вошел. Лида закричала, взметнула руками, но он не позволил – тотчас перехватил её кисти, снова заводя за голову и наваливаясь всем телом на неё.

В неё.

Она выгнулась, принимая его безоговорочно. Мирон сжал зубы с такой силой, что послышался скрежет.

– Смотри на меня! – рыкнул, понимая, что ему необходимо ещё больше контакта с ней.

Она нехотя подчинилась – открыла глазки, непонимающе посмотрела на него.