— Очень образно, Миклош. Браво. Тебе следовало бы стать одним из нас, — раздался молодой голос, и из полутемной ниши вышел рыжий конопатый мальчишка в черно-красном клетчатом костюме, таком же берете и с алым шарфом на шее.

Господин Бальза, сдерживая ярость, посмотрел на лигаментиа. Связываться с этими сумасшедшими обалдуями было себе дороже.

— Иноканоан не оторвет тебе уши за то, что ты ходишь там, где не надо? — зло спросил он.

Мальчишка рассмеялся, воздух вокруг него поплыл, и вместо берета на его голове появилась знакомая шляпа главы клана Иллюзий, а в пальцах — дымящаяся сигара.

— Он достаточно толерантен, чего не скажешь о тебе.

Прежде, чем Миклош успел достойно ответить, лигаментиа отвесил издевательский поклон, тени вокруг него сгустились, встали дыбом, а затем поглотили Иноканоана, выплюнув из себя целый сонм бирюзовых снежинок, которые, упав на пол, проросли ядовито-зелеными поганками, и шляпка каждой напоминала спесивое лицо нахттотера.

— Сумасшедшие придурки. Кому хватило ума поселить их вместе со всеми? Место лигаментиа в изолированных помещениях. Желательно с решетками на окнах и крепкими запорами на дверях.

— Совершенно с вами согласна, нахттотер. — После боя в трамвайном депо Рэйлен ненавидела клан Иллюзий так же сильно, как он.

— Вивиан говорил, чем занят Кристоф?

— Нет. Мы не обсуждали это.

— А могли бы. А что там с Доной?

— Выздоравливает.

Бальза кивнул. Не то чтобы его заботила судьба вилиссы, но он не любил, когда умирают блондинки, если это происходит не от его рук. Случившееся с колдунами стало уроком для всех остальных. И без того немногочисленный клан сделался еще меньше, и только чудо не дало Основателю уничтожить его полностью.

Теперь они ждали у моря погоды, и нахттотер не был уверен, что все кровные братья смогут пережить ненастье. Основатель, эта треклятая опасная гадина, затаился, собираясь нанести новый удар, и где-то рядом с ним была Хранья.

Сестрица напоминала Миклошу зайца из старой маркоманской сказки, который спрятался в медвежьей норе. Лисе оставалось только облизываться, потому что связываться с медведем себе дороже.

Пока Основатель жив, до Храньи не добраться. Но тем больше причин прикончить медведя, чтобы после разобраться с опостылевшим косым.

Задумавшись о том, что он сделает с родственницей, Бальза зашел слишком далеко от того крыла, где обитали тхорнисхи… Он посмотрел на огромный, похожий на собор, сводчатый зал Совета, где до сих пор еще чувствовалось присутствие Витдикты. Именно здесь Кристоф провел ритуал и спас мальчишку от участи стать подчиненным Амира.

— Что скажешь, Рэйлен? — спросил Миклош.

— Мне не нравится это место, нахттотер. Многие из тех, что живут здесь сейчас, стараются тут не задерживаться.

— Это все Витдикта, цыпленок. Точнее, ее призрак. Он до сих пор витает в воздухе, им основательно пропитались камни, витражи, да что там — каждая пылинка в этом зале. Чувствуешь, как ломит кости?

— Я считаю, что нахттотеру не стоит находиться в таком опасном месте.

— Нахттотер считает, что у него от тебя начинается мигрень. Будь добра, возвратись к Норико, скажи, чтобы она начала учить тебя шести истинам разложения. Когда я вернусь, спрошу первую. Не разочаруй меня, иначе мое настроение станет еще хуже, чем сейчас.

Она, недовольная приказом прекратить охрану, ушла, оставив его в одиночестве. Миклош дождался, когда шаги девушки стихнут, ссутулился, сунул руки в карманы брюк и не спеша, без всякого трепета прошел там, где некогда бушевала темная воронка смерча.

Усмехнулся.

— Твоя радость вполне оправданна!

Бальза вздрогнул и тут же разозлился на самого себя за то, что посмел показать свой страх. Его вновь застали врасплох, как тогда, когда он считал, что Хранья уже у него в руках.

— Соломея, — сухо сказал он, — какая приятная встреча.

Вторая глава клана Иллюзий была облачена в изумрудное платьице, изумрудные блестящие башмачки, изумрудные гольфы и очаровательную изумрудную английскую шляпку, на которой росли живые цветы и ползали божьи коровки.

— И я тоже рада видеть тебя, Миклош. — Она пошла к нему, волоча следом за собой молоток для крикета. — Я искренне думаю то, что сказала.

— К чему ты клонишь?

— Разве не Миклош Нахтцеррет как-то сказал Амиру, что телепат слишком привязан к ребенку? — Она невинно посмотрела на тхорнисха.

— Не понимаю, о чем ты. — Он сохранил невозмутимое лицо.

— Быть может, этого еще не случилось? — озадаченно спросила девочка хмурясь. — Ты уже умер?

Господин Бальза скривился. С Лигаментиа всегда так. Они вечно путаются, в каком времени и вселенной находятся в данный момент.

Соломея не дождалась ответа, подошла к нахттотеру, и тому пришлось сдержаться, чтобы не сделать шаг назад или не ударить по ней заклинанием.

— Отдай, пожалуйста. — Девочка протянула руку и, видя его недоумение, пояснила: — У тебя в кармане.

Бальза сунул руку в правый карман пиджака, озадаченно уставился на круглый кожаный мячик, даже не собираясь думать, как он там появился, и протянул лигаментиа, втайне желая затолкать его ей в глотку.

Соломея уронила мяч на пол, взмахнула клюшкой и сильным ударом отправила к потолку. Вниз он не упал, растворившись где-то во мраке.

Никак не прокомментировав это действие девочки, Бальза направился прочь, пока не случилось еще что-нибудь, гораздо более неприятное и странное. Но она окликнула его:

— Ты думаешь, будто являешься первопричиной Витдикты, Бальза. Что все началось с тебя и благодаря тебе может кончиться… Но это не так, — грустно добавила она. — Все началось за много тысячелетий до твоего появления на свет. Ты просто сыграл свою роль, как и многие другие. Не стоит обожествлять свои действия, особенно в прошлом.

— Меня больше интересует будущее, — хрипло ответил он.

— Спроси Иноканоана, он лучше в этом разбирается, я лишь знаю, что оно уже произошло, но вот что случилось с Основателем — не помню.

Ее шляпа поплыла по воздуху, отрастила крылья и, словно воздушный скат-авианосец, начала летать по залу, запуская вверх эскадрильи божьих коровок. Соломея поймала одну из них в кулачок, поднесла его к уху, прислушиваясь, а затем пустила жука ползать по пальцу, напрочь забыв о собеседнике…

Окно было распахнуто, Миклош сидел на подоконнике, на сквозняке и холоде, дожидался от Рэйлен сложенных из бумаги самолетиков, чтобы запустить их на улицу, наблюдая за тем, как их подхватывает холодный весенний ветер. Забава была не слишком интеллектуальной, но занять себя здесь больше было совершенно нечем, а он в отличие от многих других кровных братьев не спешил покидать Северную резиденцию. Не ровен час, наткнешься на Основателя, который вряд ли к тебе расположен.