«Тебя он уже получил, – подумала я, но вслух этого не сказала, не желая ее обидеть. – И быстро охладел. Он и сам толком не помнит, сколько у него баб, и все красавицы. А деньги он, конечно, получит, только вряд ли захочет делиться с тобой».

– Ну, и что он на это ответил?

– Сказал, что сейчас очень занят. Сказал, чтобы я приехала завтра. И тогда мы поговорим. Он за это поплатится.

– Непременно. Гореть ему в геенне огненной. Ладно, пошли.

– Куда? Что вы собираетесь делать? – всполошилась она.

– Для начала хочу, чтобы ты оказалась в безопасном месте.

– А потом отправите меня к отцу?

– Где логика? Ты же умная девочка. Я бы успела пять раз позвонить, и здесь были бы его люди.

– Вы мне поможете? – вскочила она со скамейки, и даже попыталась меня обнять. Милая, нежная кошечка.

– Идем, – повторила я.

Самое простое – сдать ее отцу и вернуть Тони. Самое простое, но не самое разумное. Пока я не понимаю, что происходит, не следует делать резких движений. Лишусь своего главного козыря и мужу не помогу. Стас до сих пор не позвонил. Не в курсе происходящего? Это может быть лишь в том случае, если его, как и меня, используют втемную. Или он большой хитрец и ждет моего ответного шага. Второе вероятней. Хотя и первое не отрицаю. Такие типы, как Земцов, считают людей пешками, ловко двигают их по шахматному полю. Главная проблема сейчас – надежное убежище для Лики. Очень скоро стало ясно: выбор невелик. Придется обращаться к Виссариону.

– Мы бы могли позвонить Володе, – сказала девчонка, поглядывая на меня.

Мы шли дворами, проезжей части улиц я опасалась, не ровен час, нарвешься на «друзей».

– Он тебе точно не поможет. Если ты, конечно, не собираешься умчаться с ним куда-нибудь в Сибирь и жить там скромно и счастливо, забыв про отца и бумаги.

– Но Володя бы нас спрятал.

– Не смеши. Нас найдут в три счета. Давай договоримся. Ты пару дней переждешь в надежном месте, а я попробую вернуть бумаги.

– Правда?

– Ложь – один из семи смертных грехов. Потому я стараюсь не врать – и тебе не советую.

К Виссариону мы добирались примерно час. Девчонка очень скоро начала ныть, то ей в туалет хотелось, то есть, то пить… Я шикнула на нее, и она замолчала. Входом с улицы мы пренебрегли, зашли со двора, и я постучала в железную дверь. Через минуту появился Виссарион, окинул нас пристальным взглядом.

– Натаха здесь? – спросила я, имея в виду повариху, обладательницу выдающегося бюста и длинного языка.

– Зубы лечить отправилась. Заходите.

Мы прошли в подсобку.

– В баре много народу? Отлучиться сможешь?

– Попрошу кого-нибудь из девок, подменят.

Он открыл дверь в свою квартиру и кивнул, приглашая войти. Пока мы осматривались, стоя в крохотной прихожей, Виссарион вернулся.

– Мобильный давай, – сказала я Лике, протягивая руку. Она с неохотой подчинилась. – Пистолет где?

– Я его выбросила.

– Час от часу не легче…

– А что мне было делать? Я испугалась…

– Ты в туалет хотела… – напомнила я. Девчонка ушла, мы остались с Виссарионом, он не спеша стал заваривать чай, а я устроилась возле стола в его кухне, светлой, уютной, которая очень бы подошла какой-нибудь пенсионерке-рукодельнице. Вопросов от Виссариона не дождешься. Я вздохнула и заговорила первой. – Девчонку надо спрятать. Есть надежное место?

– Аркаша…

– Засвечено.

Он подумал, пожал плечами:

– Тогда я.

– Опасно. Для тебя.

– Жизнь всего лишь коллективный сон. Мудрый человек не станет беспокоиться из-за сна.

– А если тебе ребра начнут ломать, старый дурень? Будешь сидеть на коврике и медитировать?

– Тело всего лишь одежда, снимаешь одну и надеваешь другую.

– Достал ты своими глупостями.

– Гнев говорит о слабости.

– Извини, я еще не достигла просветления. Сделай милость, спи вполглаза, девчонка не так проста, как кажется. В своем сне она уже двинула по башке доверчивому дяде.

– Я думал, ты ее защищаешь.

– Она мне нужна. Надеюсь, девчонка у тебя пробудет недолго, в крайнем случае, до завтра.

Вошла Лика и устроилась на краешке соседнего стула.

– Это Виссарион, – кивнула я на старика. – Хороший человек и верит, что в каждом из нас теплится что-то доброе. Постарайся его не разочаровать.

– Есть хочешь? – повернулся он к Лике.

– Очень. Хотите, я вам помогу?

Виссарион кивнул, девчонка заняла место у плиты рядом с ним, и вскоре он перестал обращать на меня внимание, я покачала головой и пошла к двери. Удалившись на почтительное расстояние от «Бабочки», я остановила такси, чтобы доехать до переулка, где бросила свою машину. Устроившись в салоне своего авто и постукивая по рулю пальцами, я глазела на прохожих и размышляла, потом достала мобильный и набрала номер Стаса.

– Надо поговорить.

– Ты ее нашла? – спросил он.

– И да, и нет.

– Вот как… Что ж, встретимся в квартире. Сейчас подъеду.

Он приехал даже раньше, чем я. Сидел в кухне и разглядывал стену напротив. Я придвинула стул и немного за ним понаблюдала.

– Долго будешь глаза таращить? – ворчливо спросил он.

– Ты мне нравишься.

– А ты мне нет.

– Жаль. Ничего не хочешь объяснить?

– Почему ты мне не нравишься? И что хорошего может быть в такой, как ты?

– Доброта, отзывчивость и желание помочь ближнему.

– Да неужто?

– Пошутила, – вздохнула я. – Лику я нашла. Собралась звонить тебе с радостной вестью, но тут нас обстреляли.

– Кто? – поднял он брови.

– Я надеялась, ты мне скажешь.

– Либо у тебя крыша поехала, либо ты просто врешь, хотя… возможно, ты права, и девчонка умудрилась влезть в какое-нибудь дерьмо… но мне об этом ничего не известно.

– Она успела мне шепнуть, что папаша ее смерти желает.

– Бред. Впрочем, мне до этого нет дела. Моя задача – помочь тебе ее найти.

– И что дальше?

– Дальше ты отвозишь ее к отцу.

– До сегодняшнего дня глюков у меня не было. И слух хороший. Нас обстреляли, а потом бросились в погоню.

– Но ты смогла уйти?

– Ага. Но девчонка сбежала. – Он хмыкнул, а я кивнула. – Не повезло. Есть уверенность, что меня водят за нос. Меня или нас обоих. Что скажешь?