Напряженность на сирийско-израильской границе росла по мере ослабления сирийского режима. Начиная с 1948 года страну потрясла длинная череда военных переворотов. Сирийские диктаторы теперь очень редко умирали естественной смертью — они погибали на виселице, под расстрелом или от руки наемного убийцы. Нестабильная страна была постоянно охвачена беспорядками. Часто, стремясь отвлечь внимание общественности от внутренних проблем, сирийские лидеры намеренно провоцировали пограничные инциденты. Публичные казни были обычным зрелищем на площадях Дамаска. Одного за другим палачи казнили людей, которых называли заговорщиками, шпионами, врагами государства и сторонниками прежнего режима. Незадолго до прибытия Эли 28 сентября 1961 года произошел еще один переворот; он положил конец недолговечному сирийско-египетскому союзу, носившему громкое имя Объединенной Арабской Республики.

Прежде чем приступить к выполнению задания, Эли встретился с вездесущим Залманом, который дал ему подробные инструкции: «Вы получите радиопередатчик у Зелингера, нашего человека в Мюнхене. После прибытия в Дамаск с вами свяжется сотрудник сирийской телерадиовещательной корпорации. Он тоже „иммигрант“, как и вы, который не так давно поселился в Сирии. Он не знает, кто вы на самом деле. Не пытайтесь его найти! Он подберет подходящий момент, чтобы установить контакт».

В Мюнхене Зелингер приготовил для Эли внушительный комплект шпионского оборудования: листы бумаги, на которых невидимыми чернилами был написан ключ к коду передачи; книги, служащие кодами передачи; специальную пишущую машинку; транзисторный радиоприемник, в который был вмонтирован радиопередатчик; электрическую бритву, шнур которой служил антенной для передатчика; динамитные шашки, спрятанные в мыле Yardley и сигарах; и несколько таблеток цианида для самоубийства, на всякий случай…

Эли поинтересовался, как он доставит все это оборудование в Сирию, где таможенный и иммиграционный контроль был тщательным и строгим.

У Зелингера был готов ответ. «Вы купите билет на пароход Astoria, который отправляется из Генуи в Бейрут в начале января. Один человек свяжется с вами на борту. Он поможет пройти сирийский пограничный контроль».

Эли отплыл на борту Astoria. Однажды утром, когда он сидел рядом с группой египетских пассажиров, к нему подошел мужчина и прошептал: «Следуйте за мной». Когда они отошли в сторону, мужчина сказал ему: «Меня зовут Маджид Шейх аль-Ард. У меня есть машина». Это был намек на то, что он отвезет Эли в Дамаск.

Аль-Ард, невысокий, похожий на мышь человек, был международным предпринимателем, а также хорошо известным в Дамаске — и имеющим сомнительную репутацию — бизнесменом. Он был женат на египетской еврейке. Несмотря на это, провел годы Второй мировой войны в нацистской Германии. Ненадежность и алчность делали его скверным деловым партнером, что привлекло внимание израильских служб; вскоре они его завербовали, хотя он придерживался другого мнения. Аль-Ард считал, что работает на правых сирийских экстремистов, которые действуют под прикрытием. Он искренне верил в легенду Камаля Амина Табета и в последующие годы оказал большую помощь израильскому шпиону.

Его первой задачей было позаботиться о том, чтобы багаж Табета благополучно прошел сирийский пограничный контроль.

10 января 1962 года. Автомобиль аль-Арда, следовавший из Бейрута, был остановлен на сирийской границе. В багажнике лежали сумки Эли Коэна, полные аппаратуры для передачи данных и других компрометирующих предметов. Эли сидел на пассажирском сиденье рядом с шейхом аль-Ардом.

«Мы собираемся встретиться с моим другом Абу Хальдуном, — сказал аль-Ард Эли, когда они приблизились к границе. — Так получилось, что у него финансовые проблемы. Пятьсот долларов, несомненно, улучшили бы его положение». И 500 долларов быстро перекочевали из кошелька израильского агента в карман Абу Хальдуна, сирийского таможенного инспектора. Шлагбаум был поднят, и машина понеслась через пустыню. Эли Коэн был в Сирии.

В суетливом Дамаске, полном многолюдных мечетей и колоритных базаров, было несложно затеряться в толпе.

Эли хотел прямо противоположного. Ему было нужно, чтобы его заметили, и как можно быстрее. Он снял роскошную виллу в престижном районе Абу-Рамен, недалеко от штаба сирийской армии. С балкона своей виллы Эли мог наблюдать за входом в официальный гостевой дом сирийского правительства. Его дом стоял среди иностранных посольств, домов богатых предпринимателей и официальных резиденций национальных лидеров. Эли сразу же спрятал секретное оборудование в тайниках, расположенных по всему дому. Чтобы избежать риска появления информаторов и предателей в собственном доме, он решил не нанимать прислугу и жил один.

Эли снова повезло. Он прибыл в Дамаск в нужный момент. Распад Объединенной Арабской Республики был расценен президентом Насером в Каире как личное оскорбление и унижение Египта. Сирийские лидеры, как политики, так и военные, были одержимы возможностью государственного переворота, инспирированного Египтом, и израильский шпионаж их заботил не слишком. Впрочем, они остро нуждались в новых союзниках, сторонниках и источниках финансирования, как в Сирии, так и среди сирийских эмигрантов за рубежом. Камаль Амин Табет, миллионер, убежденный националист, вооруженный превосходными рекомендательными письмами, оказался в нужном месте в нужное время.

Коэн быстро и эффективно установил необходимые контакты. Рекомендательные письма открыли ему дорогу в высшее общество, банки и коммерческие круги, которые организовали переворот 28 сентября. Его новые друзья представили Эли высшим государственным чиновникам, старшим армейским офицерам и лидерам правящей партии. Двое богатых предпринимателей обхаживали молодого красивого миллионера, надеясь, что он женится на какой-нибудь из их дочерей. Чтобы продемонстрировать свою щедрость, Табет пожертвовал значительную сумму денег на строительство общественной столовой для бедных жителей Дамаска. Обретенная популярность открыла ему дорогу в правящие круги; но он воздержался от сближения с новым руководством Сирии, потому что интуитивно чувствовал, что оно недолго будет находиться у власти. Серьезные внутренние потрясения, которые Сирии предстояло пережить после отделения от Египта, были еще впереди.

Через месяц после прибытия в Дамаск Эли Коэна посетил Джордж Салема Сейф, ведущий, который вел радиопередачи для сирийцев, проживающих за границей, на радио Damascus. Это был тот самый человек, о котором Залман упоминал во время последнего инструктажа Эли в Израиле. Сейф «вернулся» в Сирию немного раньше, чем Табет. Благодаря служебному положению он мог снабжать Эли инсайдерской информацией о политической и военной ситуации. Сейф также показал Эли секретные инструкции Министерства пропаганды, в которых описывалось, что он может транслировать и что должен скрывать от своей аудитории. На приемах в доме Сейфа Эли познакомился с несколькими высокопоставленными чиновниками и известными политиками. Сейф, как и аль-Ард, понятия не имел о настоящей личности Эли Коэна. Он также считал Табета фанатичным националистом, у которого имеются свои политические цели.

Эли Коэн понимал, что стал самым одиноким шпионом в мире — без единого друга или доверенного лица; он не знал, действует ли в Дамаске еще одна израильская сеть. Ему нужны были стальные нервы, чтобы выносить напряжение ужасного одиночества и играть опасную роль двадцать четыре часа в сутки. Он знал, что даже во время редких визитов домой он не сможет поделиться своими секретами с женой и также будет вынужден вводить ее в заблуждение.